— Очень красиво, — согласилась я и сразу перешла к делу. — Айя, если бы ты родила ребёнка, стала бы ты меньше любить Александра?
— Зоя. Зачем об этом? Во-первых, если уж любишь, то невозможно любить меньше или больше, любовь она либо есть, либо её нет. А Александр истинный император, он плоть от плоти моего мужа, и, наконец, он самый чудесный ребёнок, я видела его рождение, он рос на моих глазах…Нет, глупости ты говоришь.
— А во-вторых?
— Во вторых у меня не будет детей. Быть может, ещё лет пять назад я надеялась, а сейчас уже и не печалюсь по этому поводу. Я сделала все, что могла. И слава богу, страна не осталась без наследника. Так что твой вопрос глуп.
— А если всё-таки родишь?
— Хватит, Зоя. Лучше подай мне вон те нитки золотого цвета.
Я подала. А затем раскрыла свою вторую ладонь и протянула ее Айе.
— Ты знаешь, что это?
Она уставилась на лежащий на ладони камень жизни, как зачарованная. Затем взяла его и понесла к лицу, рассматривая.
— О боги, он настоящий! Где ты его взяла? Я сулила за такой камень золота по весу его принесшего. Бесполезно.
— Карагач дал.
— Ах мерзкий старикашка! — воскликнула в ярости она. — Да чтоб он в могиле перевернулся! Интриган!
Она откинула ковёр, путая нити, и заметалась по комнате. Румянец появился на таких бледных обычно щеках, глаза сверкали. Наконец, приняв решение остановилась напротив меня.
— Я подумала. Нет, Зоя. Этот камень бесценен, я не имею права брать его у тебя. Мало ли, как сложится жизнь? Тем более у нас уже есть Александр.
Камень вернулся на мою ладонь. Я видела, что в глазах Айи блестят слёзы, отказ от мечты дался ей не просто. Я прошла к графину на столике и плеснула в стакан воды. Понесла его Айе и протянула камень.
— Глотай его скорее, глупышка. Ты, главное, обещай, что всегда будешь любить моего Сашку так, как сейчас.
— Ты уходишь? — растерянно спросила она. — Но как же так…Ведь что бы я не говорила, ты стала единственной моей подругой в этом дворце! Я не смогу уже без тебя.
Она вновь оттолкнула камень. Он упал на пол и откатился в сторону. Я рассердилась.
— Либо ты сейчас берёшь и глотаешь этот камень, либо я ухожу, уже с ним. И тогда я просто выкину его в ближайшую лужу, надеюсь у свиньи, его сожравшей, будет хороший приплод. Ты этого хочешь?
Она наклонилась и подняла камень с пола. Вгляделась в его узор. Затем поднесла к губам. Я подала ей стакан воды. Айя послушно выпила. Затем с благоговением прижала руки к своему животу.
— Как тепло внутри….Ты знаешь, что камень полностью растворяется в теле, едва попав внутрь? Один сумасшедший колдун распотрошил женщину, только его проглотившую, и ничего не нашёл. И сейчас, в данную минуту, он тает во мне, распадается на сотни крошечных осколков, которые несутся в моих венах. Наверное к утробе, как считаешь?
Я понесла руку к её лбу, на самом деле, температура её кожи чуть поднялась. А она вдруг вскочила на ноги, бросилась к зеркалу, лихорадочно причесываясь и умываясь.
— Ты куда? — изумилась я.
— Как куда? Искать мужа! Главное, чтобы не уехал куда-нибудь, да все равно найду, Бела, кличь всех, пусть ищут мужа, он нужен мне прямо сейчас! А ты Зоя, никуда не смей пока уходить.
И умчалась. Я вернулась к себе, упаковала свои вещи. Не все, большинство мне будет просто ненужным. Решила, что я вполне заслужила все драгоценности, мне подаренные за эти годы, и их взяла тоже. Кстати, самые первые мои бусы, из брызг солнца всё-таки ко мне вернулись и сейчас готовились вместе со мной покинуть дворец. Вещей получалось много, я хорошо здесь обжилась. Но ко многим я уже прикипела душой и оставить не могла. Придётся покупать тягловую лошадь. В императорских конюшнях, которые стояли чуть в стороне от хозяйственного крыла было сумрачно, крепко пахло потом и навозом. Я даже не поморщилась, обжившись в этом мире, я поняла, что запах свежего навоза естественен, и это далеко не самый страшный аромат. Прошла коридором вдоль десятков лошадиных морд, что тянулись ко мне из своих загонов.
— Анвар! — позвала я.
За эти годы он выбился из мальчика на побегушках до конюшего и страшно этим гордился.
— Да, госпожа? — откликнулся он.
Да, в такой знойный день искать его требовалось именно тут, в прохлад каменной конюшни. Он вышел из стойла, на ходу вытирая промасленные руки о тряпку.
— Анвар, я уезжаю. Помнишь, осенью несколько лет назад, когда мы готовили побег…я побоялась просить тебя меня сопровождать. А сейчас прошу. Поможешь ли ты мне? Айя сохранит за тобой твоё рабочее место.