– Ну, что скажешь? – осведомилась Яся, как только они вышли из подъезда.
– Даже не знаю… По-моему, все еще больше запуталось. – Аня страдальчески улыбнулась. – Кстати, мне показалось, что вам не понравилась новость о том, что англичанин ужинал в ресторане. Почему?
– Потому, что это было в девять часов. А это означает, что к смерти профессора данный тип отношения не имеет. Жаль. Хороший был подозреваемый. У меня встречный вопрос: что ты знаешь о женщине, посетившей профессора? Ведь ты что-то знаешь?
– Увы, практически ничего. Еще не факт, что это та самая женщина. Но я видела похожую на одной научной конференции.
– Ты посещаешь подобные мероприятия?
– Да нет. Я искала там Чебышева. Это было сегодня утром.
– Чебышев уже был мертв к тому времени, – проговорила Яся задумчиво. – Почему ты обратила внимание именно на эту даму?
– Она показалась мне опасной. Боюсь, что не просто показалась… Один человек сказал, что Селия Бэкон – буйнопомешанная. А как вы узнали, что Чебышев умер после девяти вечера?
– Свеча. Я стащила одну у кастелянши, подожгла и засекла время. Вышло, что у Чебышева она прогорела около двух часов. Остальное – дело техники.
– Я проделала то же самое дома, – призналась Анна. Яся одобрительно хмыкнула. Они поравнялись со скамейкой, возле которой встретились.
– Ну что ж, давай прощаться, – вздохнула Яся. – Тебе, наверное, пора домой.
И тут выяснилось, что Ясе некуда идти… И добросердечная Аня пригласила ее к себе домой. А по дороге рассказала о проблеме, так мучившей ее.
– Твоя главная ошибка в том, что ты пытаешься все решать в одиночку, – произнесла Яся, когда Аня поведала ей все свои страхи.
– Но к кому я могу обратиться?
– А Макс на что?
– Он и так, по-моему, боится, что у меня «не все дома».
– Это тебе так кажется, – возразила женщина. – Хочешь узнать, как обстоят дела на самом деле – подойди и спроси у него.
– А если он подтвердит, что считает меня сумасшедшей?
– Вот тогда и станешь заморачиваться. Но раньше – ни-ни!
– Чем черт не шутит, может, вы и правы, – улыбнулась Анна с благодарностью.
– А я всегда права. Ты в этом скоро убедишься.
Иногда эта женщина приводила Анну в оцепенение.
Новость о жиличке Макс воспринял стоически, по принципу «чем бы дитя ни тешилось». Но, узнав, в какую историю угодили женщины, его симпатия к новой знакомой превратилась в стойкую неприязнь. Аня и сама по себе вечно влипала в неприятности, а в компании шансы на это вдвое возрастут.
– Зачем тебя понесло в эту гостиницу? – спросил он излишне резко.
– Мне нужно было встретиться с профессором Чебышевым, – сухо пояснила Анна.
– Зачем тебе понадобился старикан?
– Он мог ответить на один очень важный вопрос. Я думала, что он мне поможет.
– А попросить помощи у меня тебе в голову не приходило?
– Я пытаюсь сделать это сейчас. Но ты не хочешь меня слышать! – в отчаянии вскричала Аня. Яся обняла ее за плечи и попросила Макса:
– Выслушайте ее.
Тот недовольно нахмурился и сел на стул, демонстративно скрестив руки на груди. Анна глубоко, как-то обреченно, вздохнула и медленно, через силу, произнесла:
– То, что в последнее время со мной творится неладное, для тебя не новость. Но о главном я не говорила. Однажды ночью я проснулась от того, что кто-то шептал мне в ухо непонятные слова, снова и снова. Сон прошел, но слова остались. Они вертелись в голове, повторялись до бесконечности. Так иногда бывает с какой-нибудь мелодией – услышишь утром по радио и потом весь день поешь. Но здесь было гораздо хуже, потому что фразы – это определенно были какие-то стихи – звучали на английском языке. Ты, Макс, достаточно хорошо знаешь меня и можешь подтвердить, что стихами я, увы, не увлекаюсь. И не знаю ни одного на английском языке. Кроме тех, что учила когда-то в школе. Но это было совсем не то. В конце концов, промучившись не меньше часа, я не выдержала и записала навязчивые строки на бумагу. Тогда я собиралась показать их тебе на следующее утро, но к утру совершенно забыла об этом. Как только слова превратились в рукописные строчки, рифмы улетучились из моей головы, и я смогла спокойно отправиться спать.
– Может быть, в тебе проснулась поэтесса? – спросил Макс с иронией.
– Вряд ли. Разве что эта поэтесса родом из Англии. Ты знаешь, я неплохо владею английским языком, но сочинять на нем стихи мне слабо. Впрочем, даже не в этом дело. На днях я зашла в маленькое кафе выпить кофе. Кафе было почти пустым. Только какой-то старик уселся у окна, чтобы пообедать. Я не обратила на него внимания, но вдруг услышала знакомые строки. Старик бормотал себе под нос те самые стихи. Мне показалось, что он пытается заучить их наизусть или что-то в этом роде. Временами он подглядывал в толстую красную тетрадь. Очевидно, стихи были в ней записаны. Что я должна была подумать и что предпринять? Времени на раздумья не было, старик мог уйти из кафе в любую минуту. И я решилась: просто подошла внаглую и попыталась с ним заговорить. Дедушка оказался слишком пугливым. Почему-то мое появление ему не понравилось. Он ни в какую не желал идти на контакт и, по-моему, даже принял меня за проститутку. От всего этого я совсем растерялась и не могла сообразить, как половчее спросить его о стихах. После болезни я совершенно лишилась способности читать мысли и не могла понять, что у него на уме. Исчезла и способность видеть будущее. Только линии на руке еще могли рассказать мне о чем-то, недаром я когда-то зубрила хиромантию. Неожиданно Чебышев позволил мне взглянуть на его руку, но то, что я там увидела, меня не обрадовало. Старик должен был умереть в самое ближайшее время, буквально в течение нескольких последующих часов. От неожиданности я выпалила ему это, чем привела в ярость. Он набросился на меня чуть ли не с кулаками, мне пришлось уйти. Остальное вы знаете.
Анна с надеждой взглянула на Макса, но он отвел глаза, задумчиво теребя подбородок.
– По-моему, тебе следует выбросить из головы эту историю, – наконец сказал он. Анна ожидала не такого ответа. На глаза ее навернулись слезы. Она беспомощно взглянула на Ясю, та укоризненно покачала головой.
– Прятать голову в песок – не лучшая тактика, – сказала она тихо. – В тетради профессора могли быть лишь стихотворные строки, созданные как минимум четыре века назад. Анна вряд ли могла слышать их раньше и тем не менее знает их наизусть. Вас это не удивляет?
– Удивляет. И что с того? Не вижу повода копаться во всем этом. Тем более спросить больше не у кого. Ваш профессор скончался, а тетрадь пропала неизвестно куда…
– Именно поэтому, – по своей любимой традиции перебила его Яся. – Вас не пугает, что человек, изучающий те самые стихи, умер так неожиданно и внезапно?
– Вы намекаете, что и Ане угрожает опасность?
– Я этого не исключаю.
– Но с какой стати?
– Слишком много всего. Если вы перестанете мне перечить из чисто мужского упрямства и обдумаете все спокойно и последовательно, то придете к единственному выводу.
– К какому?
– Вашу девушку надо спасать.
Глава 7
Следующее утро началось довольно мирно и довольно поздно. Они проговорили далеко за полночь, но в конце концов выработали план, который более или менее удовлетворял все стороны.
Сразу после завтрака Макс отправился к старому знакомому, который, по его словам, слыл асом в средневековой поэзии. Анна впервые услышала о том, что у Макса имеются такие продвинутые знакомые, и не скрывала удивления. Встреча должна была состояться только во второй половине дня, и свободное время Яся и Аня решили провести с толком. Яся позвонила кое-кому и выяснила, что англичанина, постояльца из сто двадцать пятого номера, который навещал профессора незадолго до смерти, звали Роберт Сомерсет. Сегодня после полудня он планировал съехать из гостиницы, и подругам следовало поторопиться.