– Да уж, ты умеешь произвести нужное впечатление, – покачал головой Макс. – Ань, Сашка вовсе не такой придурок, каким хочет выглядеть. И образование у него высшее, даже два. Просто он такой по жизни. Не обращай внимания. В нужной нам области он, без преувеличения, лучший специалист.
Но Аня неожиданно заупрямилась.
– Пока он не объяснит, чем занимается, я с ним дела иметь не желаю.
– Аня! – укоризненно воскликнули Макс и Яся, проявив завидное единение.
– Оставьте, пусть. Девушка имеет полное право знать. Вы ведь меня некоторым образом нанимаете, – усмехнулся Александр. Похоже, ничто не могло лишить его хорошего настроения. Он привстал с дивана и изобразил полупоклон во все стороны, гаркнув: – Прошу любить и жаловать, дамы и господа, перед вами – библиофил!
Он плюхнулся обратно и продолжил совсем другим тоном:
– Точнее, охотник за редкими книгами.
– Вы не ученый, так я и думала! – продолжала придираться Анна.
– Я разбираюсь в антикварных изданиях получше некоторых академиков, барышня, – заверил он. – Такие знания – мой хлеб.
– Сашка – настоящий аристократ мира букинистов, – пришел на помощь другу Макс. – Его услуги стоят очень дорого.
С большой неохотой Анна достала сложенный вчетверо листок с книжной полки. Пока он читал, девушка пристально следила за его лицом, но оно оставалось бесстрастным. Только глаза бегали туда-сюда по строчкам. Дойдя до конца, он аккуратно сложил листок и отложил его в сторону.
– Ну, что это такое? – не удержавшись, спросила Анна.
Он усмехнулся и с чувством продекламировал:
Это вы имеете в виду?
Анна пораженно молчала. Снежко прочел злополучные стихи по памяти, не заглядывая в бумажку!
– Во дает! Шпарит наизусть! – восхитился Макс, не почувствовав подвоха.
– Ничего экстраординарного, – фыркнул Александр. – Стихи великих поэтов сейчас модно декламировать.
– Великих? – нахмурилась Анна и покраснела. – Вы кого имеете в виду?
Саша взглянул на нее снисходительно:
– Это Шекспир, барышня! – Он повернулся к Максу. – Твой розыгрыш не удался, браток. Решил меня подловить? – подмигнул другу Саша. – В следующий раз выбирай кого…
– Это не розыгрыш, – перебила его Аня. При упоминании имени Шекспира она моментально вспомнила скомканный листочек в скрюченных пальцах мертвого профессора, но потом ей стало очень стыдно и очень плохо. – Эти строки приснились мне во сне, и я клянусь, что понятия не имела, что это такое, – продолжала она, с трудом удержав слезы.
– Да будет вам, Аннушка, – растерялся парень. – Возьмите любое полное собрание сочинений Великого Барда и сами убедитесь, что его завершает данная поэма «Феникс и голубка». Макс, это что, не шутка, что ли?
Макс отрицательно покачал головой.
– Да боже мой, братцы! – всплеснул руками охотник за книгами, увидев его расстроенное лицо. – Давайте я вам докажу. У вас есть Шекспир? Желательно, сонеты или, еще лучше, сборник.
Макс бросился к книжным полкам. Тем временем Яся спросила:
– Если это такая распространенная и широко известная поэма, то почему она так заинтересовала Чебышева? – Снежко не успел ничего ответить, к ним с потрепанной толстой книгой в руках подскочил Макс.
– Вот! Нашел!
Снежко бережно принял книгу в руки, хотя это был не раритет, а просто многотиражный сборник. Любовь к книгам была у парня в крови. Он, не глядя в содержание, раскрыл томик на последних страницах и удовлетворенно кивнул головой:
– Ну да, так я и думал. Вот она, «Феникс и голубка». Перевод, естественно, Левика. – Он перевернул книгу и взглянул на титул. – 1960 год. Слушайте:
– Здесь заканчивается то, что записано у Анны, но у Шекспира следует объемное продолжение, – сообщил Снежко между делом. – Вот оно:
Короче, все умерли, – подытожил Снежко и с чувством захлопнул книжку.
– Благодарю за литературные чтения, – неожиданно подала голос Яся, – но у меня к вам вопрос как к специалисту…
– Слушаю внимательно.
Женщина помахала в воздухе Аниным листком:
– Я вот тут прочла и заметила кое-что странное: перевод – как вы сказали, Левика? – довольно значительно отличается от подстрочного перевода первоисточника. Похоже, что переводчик сосредоточился на красоте рифмы, а смысл передал лишь в общих чертах. Если вы не против, а покажу, хотя вышло у меня довольно коряво. – Внимательно глядя в Анин листок, Ярослава Викторовна прочла:
Разница очевидна. Из дословного перевода ясно, что птица-глашатай, по всей вероятности, Феникс. Ибо, согласно легенде, именно на одиноком дереве Аравии обитает эта сказочная птица. Просто пальмы – это просто пальмы. Еще одно отличие в том, что в оригинале с первых строчек ясно, что речь пойдет о траурной церемонии, у Левика же это просто сбор. Слушайте дальше.
Здесь смысл близок к изначальному, однако меня почему-то метафоры «мрачный предвестник дьявола» и «прорицатель» заставляют поверить, что речь идет о вполне реальном злодее. А вас?
– Я с тобой согласна, Яся, – закивала головой Анна. – Именно это четверостишие напугало меня больше всего. Мне вдруг показалось, что эти строки – предзнаменование чего-то ужасного, предупреждение, если хотите. У Левика четверостишие звучит вполне безобидно, как сказка.