– Тебя, – протянула трубку Вера.
– Шеф, – услышал я голос Саши Чернова, – есть новости. Потерпевший дал примерное описание преступника. И еще поступило сообщение от той группы, которая работает по нападению на офис. Вахтер, у которого банк арендовал помещение…
– У вахтера, что ли, арендовал?
– Нет, у предприятия, конечно. Шеф, не издевайтесь, я письменно связно изложу, а пока этот вахтер, похоже, видел вчера, примерно за полчаса до начала стрельбы, одного человека, который шел к офису. И, кажется, опознал: они с ним рядом часто на какой-то барахолке стояли…
– Кажется или опознал? Знаешь ведь поговорку: «врет, как очевидец». Выясни все, а сейчас скажи, в каком состоянии раненый?
– Скончался, к сожалению, – поскучнел Саша. – Хорошо еще, что успел кое-что рассказать об убийце… Ну, я поехал в контору. Вы будете?
– Обязательно. Подготовь отчет.
Так, еще свидетельские показания против Веркиного протеже. Похоже, в нем погиб великий артист, хотя я и не таких видел. Но, с другой стороны, эксперты косвенно подтвердили Кешину версию: стреляли не изнутри офиса, а снаружи. Как ни перетрусил Кеша, он не утверждал, что стрелял его дружок Севка. То есть даже не упомянул о том, что видел пистолет в его руках до встречи возле подъезда. А если бы стремился сочинить, то непременно вложил бы пистолет именно в эти руки, да еще наплел бы семь бочек арестантов про «пламя из дула и свист пули». Он сказал только, что слышал два выстрела и видел, как упали охранник и неожиданно нагрянувший вице-президент. Интересно получается. Если на минуту допустить, что Кеша правдив на сто процентов, то скорее всего с банком «разбирались»… либо преступники, либо свои. За вторую версию говорило упорное желание Севки вскрыть сейф (чужими, замечу, руками!) и то, что сей «человек рассеянный» остался цел и невредим…
Тут до меня дошло, что Вера настойчиво повторяет мое имя, наверное, в десятый раз. Да еще тянет при этом за рукав, как ребенок.
– Что тебе? – нелюбезно осведомился я, потому что терпеть не могу назойливости. Видит ведь, что думаю, могла бы сообразить, что для нее же стараюсь…
– Паша, тут баба Катя хочет тебе что-то сказать. Я ей объяснила, что ты следователь…
– Вера, ну кто тебя тянет за язык! Не могла немного подождать! А если эта самая баба Катя расскажет всем подружкам и кумушкам, что следователи у нас такие – своих приятельниц любой ценой выгораживают? И так голова пухнет, а ты со своими заморочками. Ладно, давай сюда свою бабу Катю. Отчество у нее есть? Или прикажешь мне прямо так к ней и обращаться?
– Катерина Павловна я, – ответила за Веру сама старуха.
Оказывается, она уже была здесь, в кухне. Ну, Верка!
– Очень приятно, почти тезки, значит. А я – Павел Павлович. Так что вы мне сказать хотели?
– Сначала скажи, что Кеша натворил.
Я вкратце изложил. Старуха на несколько минут задумалась, потом вынесла приговор:
– По дурости вляпался. Жаль, мне не сказал раньше – отговорила бы. Но не стрелял. Этого он не может, да и пистолета отродясь в руках не держал. Ему ударить человека – и то не знает, как размахнуться. А тут…
– По дурости не по дурости, а соучастие в вооруженном ограблении…
– Знаю, не маленькая. Заслужил – получит. Только не убивал никого, вот хоть побожиться! Ты мне вот что скажи: зачем они всю квартиру вверх тормашками перевернули?
– И вашу комнату?
– Нет, ко мне не зашли. А у Кеши и на кухне все разнесли. Да тебе Вера рассказала, поди.
– Она-то рассказала, да мне хотелось бы вас послушать.
Старуха четко и толково изложила события минувших полутора суток.
– Да, и потом кто-то приходил, уже почти утром, – закончила она свой рассказ.
– Кто?
– Почем я знаю? Собралась в милицию звонить – тут Вера объявилась. Ты уж не серчай на нее. Девка добрая, только шебутная. Кеше бы такую жену, а не его вертихвостку…
Ага, еще и это! Всю жизнь мечтал, чтобы Вера замуж вышла за такого дурика, да с ребенком. Но что-то надо было делать, чтобы вытащить ее из этой истории.
– Вера! – позвал я. – Времени мало, так что давай про основное. Решила своих подопечных к дяде – вези. Только, разумеется, без Иннокентия, иначе сядем все и надолго. И сразу назад, чтобы тебя около этого дела близко не было. Иначе меня отстранят от следствия… для начала. Запомни: всю ночь была дома, спала, никакого Кешу знать не знаешь. Я к тебе приехал потому, что телефон был неисправен, и я забеспокоился, что для меня характерно. Я сейчас на службу. Позвони от дяди. Вернешься – снова позвони. Не застанешь – передай через Сашу, он доложит потом. Только лишнего не болтай, умоляю! И не лезь в авантюры, как человека прошу!