Рэндал привыкла командовать, это было заметно.
— Нет, щит на месте, не волнуйтесь, но у нас появились проблемы. Идите на место и ждите, хорошо?
— Ясно, вас понял, — улыбнулась Рэндал.
Она собирается оставить Санчеса сторожить этот чертов багажник.
— Если можно, отправляйтесь в кабину вдвоем, — продолжил я. — А можете просто сидеть там. Не знаю, кто из руководства сюда прибыл. Может быть, кто-то такой, кого никто из нас видеть не желает.
Она нахмурилась и кивнула.
Я дал отбой. Гекати делала мне знаки. На моем аппарате горел вызов, но я повременил с ответом. Гекати вздохнула, откинулась в кресле и отвела волосы с глаз.
— Проверка на нормальность, — сказал я. — Когда вы сообщили детали, Шриви успокоился, верно?
Она обдумала вопрос.
— Да. Похоже, что так.
— Ага. Но вы не сообщили ему ничего радостного. Прибор не погружен на борт, и возвращать его никто не собирается? Прибор до сих пор находится на месте преступления? Дожидается прилета больших кораблей с шишками-нелунянами? И тогда шриви-щитом снова воспользуются. Кто и в каких целях?
— Возможно, терапевтическое кресло впрыснуло ему успокоительное, чтобы старика не хватил удар. Хотя нет, черт возьми, он не был обдолбан. А кто такая, к чертям, Джеральдин Рэндал?
— Бауэр-Стенсон? Гамильтон? Это Джеральдин Рэндал.
Мы встали. Я почувствовал, как мои ноги оторвались от пола. Рэндал протянула руку вниз, чтобы пожать руку Гекати, и вверх — чтобы пожать руку мне.
Шесть футов пять дюймов, пышные, светлые как масло, коротко подстриженные волосы, полные губы, широкая улыбка. Невысокая лунянка, лет за сорок, прикинул я, уже выслужившаяся.
— Что нового?
— Сервантес сказала, что щит в пути, — доложила Гекати. — Я знаю Сервантес. Это означает, что она взлетит минут через десять.
Санчес глядел уныло. Рэндал перестала улыбаться.
— Гамильтон, я надеюсь, что вы использовали щит только по назначению. Макс Шриви всерьез обеспокоен вопросами безопасности.
— Рэндал, — сказал я, — меня вытащили из постели, потому что тут замешана политика плоскостников, а я из АРМ и у меня чин обер-лейтенанта. Если тут у кого-то рыло в пуху, то у него на хвосте теперь сидят два правительства, а не только «Шриви Инк».
— Убедительно, — отозвалась она.
— Мисс Рэндал, мы все записали. Можно подумать о правах на фильм.
— А вот это не убедительно. Мы не станем все это утаивать. Опасность не должна зародиться на нашей земле. Гамильтон, верните щит.
— Так вы из «Шриви Инк», не из правительства?
— Из «Шриви», — кивнула она.
— И кто ваш старший?
— Я из совета директоров.
Выглядела она слишком молодо.
— Давно?
— Я одна из шести основателей компании.
— Из шести?
Гекати предложила нам кофе. Рэндал взяла и добавила в чашку сахар и сливки.
— Тридцать пять лет назад Макс Шриви пришел к нам пятерым с готовым проектом активного противорадиационного щита. Все, что он нам обещал, подтвердилось. Он сделал нас богачами. Для Макса Шриви я готова на все. Почти на все.
— Это он послал вас? Он так торопится получить щит обратно?
Рэндал с силой взъерошила коротко остриженные волосы.
— Макс не знает, что я здесь, но по телефону он казался очень расстроенным. Лично я не вижу тут такой сильной спешки, но тоже начала волноваться. Сколько лунных полицейских оставят свои отпечатки на «Модели 29», сколько вообще его увидят? Что мне сделать, чтобы я смогла получить щит обратно?
Сигнал вызова для Гекати.
— Я тут новичок, Рэндал, — сказал я, — возможно, я говорю наивные вещи, но на мой взгляд вы довольно молоды…
Рэндал рассмеялась.
— Мне было двадцать шесть лет. Сейчас мне шестьдесят один. Лунная гравитация щадит человеческие тела.
— Вы хотите снова рискнуть и вложить деньги?
Она обдумала ответ.
— Возможно. Не уверена, что корпорация сможет сплотить нас так же успешно, как это удалось Максу. Он был лунянин; мы знали всю его подноготную. Очень известная личность в Университете Луны. Он быстро думал и хорошо говорил, кроме всего прочего. Вначале Кандри Ли хотела сразу заняться разработкой уменьшенного варианта щита, и мы стали свидетелями тому, как он ее отговорил. Он построил диаграммы, графики, модели, все только ради нее. Он играл на компьютере Кандри, как на органе. Думаю, он и меня мог бы уболтать на что угодно. Я училась у него силе убеждения.
— Убедите меня.
Рэндал взглянула на меня с удивлением.
— Когда появились шриви-щиты, я был ребенком. И хотел заполучить для себя один из них, небольшой, только для себя. Почему я не мог получить такой щит?
Рэндал рассмеялась, но потом умолкла.
— Ну что ж. Все дело в том, что невозможно произвольно менять масштаб. Чтобы сохранить эффект гистерезиса, улавливающий нейтроны, необходимо сохранить масштабы установки. В противном случае эффект щита ослабнет, и вы погибнете. Это похоже на…
Рэндал замолчала, спохватившись.
— Точно, — отозвался я.
Гекати Бауэр-Стенсон отключила приватный канал.
— Щит здесь, — сказала она. — Можете забрать его в любое время. Вам нужны люди, чтобы перегрузить вездеход?
— Была бы весьма признательна, — ответила Рэндал.
Она не могла поручить это Санчесу, потому что он предусмотрительно убрался.
— Кроме того, нужно рассчитать электронную часть, — продолжила она, обращаясь ко мне. — Эти решения еще не опубликованы. В «Модели 29» будет применена принципиально новая электронная схема. Ну что ж, спасибо за помощь вам обоим, — кивнула она и вышла.
— Гил, у вас вызов мигает.
Через мое плечо Гекати просмотрела сообщение из лос-анджелесского отделения АРМ. Экран был разделен надвое, компьютер разместил скафандр погибшей рядом со снимком Люка Гарнера в кресле-каталке. Уже много лет Люк был парализован ниже пояса. Но в свои 188 он выглядел здоровее Макса Шриви. И счастливее.
— Мы считаем, что ваш скафандр — это переделанный скафандр первых лунных колонистов, — сказал он после обычных приветствий. — Интересно то, что все такие скафандры были возвращены в НАСА для изучения. И тот, кто носил такой скафандр на Луне, должен был раздобыть его на Земле. Ему уже девяносто лет.
Вероятно, сейчас вы спрашиваете себя: «Почему она не приобрела новый скафандр»?
Люк направил курсор в одну из точек на скафандре.
— Медицинские сенсоры. Эти первые модели скафандров не просто обеспечивали жизнедеятельность хозяина. Они сообщали НАСА все о его самочувствии. Если один человек погибнет, возможно, со следующим этого не случится.
Ранние космические программы в обязательном порядке предусматривали медицинские датчики. У вас голова закружится, сколько параметров они измеряли. Поздние версии скафандров были вполне надежны, к тому же этот скафандр наверняка модернизировали перед продажей. Что ее могло интересовать, так это именно медицинские датчики. В наше время тоже производят такие скафандры, но стоят они дорого, и такую покупку наверняка запомнят. Поэтому выбирайте сами: она хотела либо сохранить все в тайне, либо дешево купить скафандр. Дайте мне знать, что у вас происходит. И помните, преступники не любят запертых комнат. Они обычно устраивают несчастные случаи.
Я смотрел на пустой экран, где только что был Люк.