Кстати, и сейчас я употребляю только слабоалкогольные вина до семи градусов крепости или обычные вина развожу водой. А водку и коньяк попробовала только один раз — чтобы иметь полное право всем говорить: «Какая же это гадость!» И сейчас в моей психологической практике, а пьющих и злоупотребляющих, как вы знаете, у нас немало, мне очень помогает тот аргумент, что я, находясь в гораздо худших жизненных условиях, чем мои клиенты, не стала заглушать водкой никакую боль — а значит, и мои «подопечные» смогут тоже преодолеть себя и свою зависимость, уничтожающую и их, и семьи. Тем более, что я всем всегда говорю, что не знаю точно — поступала бы я так в отношении алкоголя, если бы не выросла в семье, где алкоголь был «хозяином» моего отца. Возможно, я бы и употребляла алкоголь, кто знает, может, и злоупотребляла бы. Пути Господни неисповедимы! Но случилось так, как случилось — и я имею полное право сказать, что жизнь без алкогольной зависимости намного приятнее, веселее, легче и добрее, особенно по отношению к детям — уж мне-то есть с чем сравнить. И если вы из тех, кого алкоголь превращает в «животных» — то подумайте, пожалуйста, о детях — таких, какой была я. Потому что только некоторые смогут вырваться, а остальные ваши отпрыски станут брать с вас пример. Остановитесь, прислушайтесь к человеку, детство которого было таким ужасным, что и «ад» кажется теперь не страшным наказанием, а лёгким приключением… И, если вы сами не захотите остановиться — вас не избавит от «алкогольного беса» никто. Я тоже пыталась помочь бросить пить одной, богатой на то время, женщине, пьющей от безделья. Её привел на приём очень обезпеченный муж. Сама она не считала алкоголь проблемой и отвечала мне, что он помогает ей расслабиться, ибо без алкоголя она очень закомплексованная. Дорогие родители, что же вы делаете со своими дочерьми, если они не могут «быть самими собой» без дозы спиртного? Может, надо просто больше любить своих детей, а не пытаться кого-то из них лепить? Это я к тому, что растила эту женщину одна мать, пианистка по профессии. И она себе «намечтала», что вырастит из моей клиентки великую и прославленную на весь мир исполнительницу. Вот только дочку она спросить забыла, хочет ли та того же. И заставляла девочку заниматься по 4–5 часов ежедневно!
Само собой, очень скоро дочь возненавидела и пианино, и мать — и уже в 18 лет «залетела»-забеременела, только чтобы сбежать из дома. Родив двойню, она вдруг с ужасом поняла, что ничегошеньки о мире не знает! Мать же её ни к чему не подготовила — ни стирать, ни готовить, ни убирать, ни уют создавать не научила. Даже отпор мужу хоть в чём-то она могла дать, только набравшись мужества после двух бокалов вина. Вот так и докатилась к 30 годам до пяти бутылок вина в день… Тогда ещё пить более крепкие напитки ей «воспитание» мешало.
Ни муж, ни её дети, ни я не смогли ей помочь, ибо она боялась жизни, не умела к ней приспособиться, не хотела брать на себя ответственность ни за что, даже за своих детей. И когда её муж, не выдержав, развёлся, а суд, естественно, оставил детей с ним — она вернулась к своей матери, и вместес ней они тихо спивались с местными районными алкоголиками, пока эта несчастная не отравилась каким-то бытовым спиртом и не отошла тихо в мир иной. Кто виноват?
Грустная история. Но нет смысла на этом зацикливаться — вы и сами таких историй знаете десятки, если не больше. Лучше я вам анекдот на алкогольную тему расскажу, чтобы поднять настроение. «Если я звоню вам после трёх часов ночи, то не берите трубку, никакая это не я. А если же всё-таки я — то уже никакая… Так что, тем более, не берите…»
ГЛАВА V
А мы с вами сейчас снова переместимся в моё прошлое, дабы вы со мной лучше познакомились и подумали — можно ли мне доверять, особенно в вопросах, которые не принято обсуждать в обществе, и, что ещё важнее, в вопросах, затрагивающих непознанное.
Итак, как только мои подружки в ансамбле перестали подшучивать над моей девственностью в 22 года — возле меня почти одновременно нарисовались два кавалера. Я ещё тогда подумала: «Надо же, а ведь права была моя бабушка, когда говорила, что «злые бабские языки до мужика не доведут!» Обоим этим ухажёрам я честно рассказала, что ни с кем серьёзно не встречалась — и один, узнав, что я ещё девушка, «испарился» сам собой. Зато второй, Игорь, который остался, действительно был достойным, умным, способным по-джентельменски ухаживать и умеющим носить костюмы, галстуки и пальто. Это теперь этим никого не удивишь, а тогда это было большой редкостью. И он смог так красиво «сделать меня женщиной» — со свечами, музыкой, цветами и французским (это в те-то времена!) шампанским, что я поняла — не зря не торопилась! И всё бы хорошо — и понимали мы друг друга, и подходили не только внешне, но и в постели, что, кстати, очень немаловажно. Особенно для меня — ведь, как потом оказалось, далеко не каждый мужчина умён настолько, чтобы радоваться тому, что женщина сама способна получать оргазм…
Но… Игорь, как оказалось позже, был настолько ревнив, что допрашивал меня — чуть ли не поминутно — где я была, звонил моим родителям, чтобы узнать, заснула ли я в своей кровати, и даже выяснял у моих подружек в ансамбле, а была ли я сегодня на репетиции и что им о нём говорила. Представляю, как в теперешнее время он бы «лазил» в мой мобильный телефон и компьютерную переписку. Игорь не смог понять, что для меня доверие в паре — это основа отношений, и если мне не верят, значит, априори считают лгуньей и обманщицей. Насмотревшись на сцены ревности у родителей, я стала потихонечку «сворачивать» наши отношения, попутно объясняя Игорю, что его ревность — это единственное, что портит наши отношения. Игорь пытался побороть себя, но ревность была сильнее его — и она только усиливалась, приобретая какие-то маниакальные элементы, например, слежку за мной, а потом — оскорбления в том смысле, что «кому я, старая дева, в 22 года нужна, кроме него». Я рассмеялась в ответ на эти слова и укатила зарабатывать деньги в сложный тур по пансионатам Крыма, где мы давали по три концерта в день и вечером просто падали от усталости в кровать, а утром буквально, я не лгу, сползали с неё на четвереньках, пока не разогнётся спина. Эта нагрузка помогла мне отвлечься и «забыть» Игоря, ибо я понимала, что с таким ревнивцем я не смогу жить никогда. Но, к сожалению, за эти месяцы меня не забыл Игорь. И когда мы вернулись, он предложил снова встречаться, а после моего отказа стал… угрожать. И как только он это сделал, на следующий же вечер после репетиции, в кафе, куда мы обычно заходили с девочками, чтобы выпить чай-сок-кофе, я познакомилась с почти двухметровым «накачанным» спортсменом-пловцом, который ещё и культуризмом увлекался. Его звали Алекс, и на тот момент я была очень рада новому знакомству, потому что угрозы Игоря меня реально стали напрягать, да и родителей моих он достал, умоляя на меня повлиять. Он же не знал, что родители мои не вмешивались в мою жизнь.
Так что Алекс очень поддержал моё реноме, когда «бывший» увидел нас вместе — Алекс провожал меня домой, а Игорь ждал у ворот нашего дома. И мужчинам пришлось, естественно, без меня как свидетеля, обменяться парочкой «тёплых и любезных» слов. Ещё раз повторюсь, что Игорь никогда не был дурачком, и поэтому разумно предпочел ретироваться, даже нашёл в себе силы позвонить мне и поблагодарить за наши отношения. Я была искренне растрогана и тоже поблагодарила его, и мы, может, больше никогда и не встретились бы в большом городе, если бы у него не было злобной старшей сестрицы. Кстати, многодетной матери и учительницы по химии. Узнав, что её любимого братца «обскакали», она придумала коварный план мести. Даже сейчас, когда прошло более 20 лет, мне страшновато думать, что она могла поступить и хуже… Так что хорошо, что хоть так, как получилось, хотя в момент, когда мне что-то плеснули в лицо… было до жути, до дрожи в коленках страшно. И только одна мысль билась в моей голове: «Как теперь жить?»