– Что?
– Любишь фильмы? – повторяю я, и он кивает. – Иди посмотри. У меня большая видеотека. Очень большая. Чересчур большая, как говорит мой муж.
– Я думал, вы в разводе, – бормочет Итан, подходя ко мне.
– Но он по-прежнему мой муж. – Я рассматриваю кольцо на левой руке, верчу его. – Но ты прав. – Я указываю на открытый ящик. – Если захочешь что-нибудь взять, милости прошу. У вас есть дивиди-плеер?
– У папы есть дисковод в ноутбуке.
– Подойдет.
– Он может мне его одолжить.
– Будем надеяться.
Я начинаю представлять себе Алистера Рассела.
– Какие фильмы?
– В основном старые.
– Типа черно-белые?
– В основном черно-белые.
– Никогда не видел черно-белого фильма.
Я делаю круглые глаза.
– Ты получишь удовольствие. Все лучшие фильмы – черно-белые.
Он смотрит с сомнением, но заглядывает в ящик. Там почти две сотни слипкейсов с фильмами из коллекции «„Критерион“ и кино», хичкоковская коллекция «Юниверсал», систематизированная коллекция фильмов-нуар, «Звездные войны» (я всего лишь человек). Просматриваю надписи на корешках: «Ночь и город», «Водоворот», «Это убийство, моя милочка».
– Вот. – Я вытаскиваю диск и протягиваю его Итану.
– «Когда настанет ночь», – читает он.
– Подходит для начала. Напряженный, но не слишком страшный.
– Спасибо. – Итан пытается откашляться. – Извините. – Он делает глоток воды из стакана. – У меня аллергия на кошек.
Смотрю на него с удивлением:
– Почему ты ничего не сказал? – И бросаю сердитый взгляд на кота.
– Он такой дружелюбный. Не хотел обижать его.
– Это смешно, – говорю я. – Но очень мило.
Итан улыбается.
– Пожалуй, я пойду. – Он ставит на кофейный столик свой стакан, наклоняется и, глядя через стекло на Панча, обращается к нему: – Не из-за тебя, приятель. Ты хороший мальчик.
Выпрямившись, Итан отряхивает джинсы.
– Дать тебе чистящий ролик?
Я не уверена, что он у меня есть.
– Не беспокойтесь. – Он оглядывается по сторонам. – Можно мне в туалет?
Указываю на красную комнату:
– К твоим услугам.
Пока он находится там, я смотрюсь в зеркало. Вечером нужно обязательно принять душ. В любом случае не позднее завтрашнего дня.
Я возвращаюсь к дивану и открываю ноутбук. «Спасибо за помощь, – пишет ДискоМики. – Вы моя героиня».
Быстро выстукиваю ответ и слышу, как сливается вода в унитазе. Через секунду появляется Итан, вытирая ладони о джинсы.
– Все в порядке, – докладывает он.
Потом, засунув руки в карманы, шагает к двери развинченной походкой школьника.
Я иду следом.
– Спасибо, что зашел.
– Увидимся, – произносит он, открывая дверь.
«Это вряд ли», – думаю я, а вслух говорю:
– Обязательно.
Глава 9
После ухода Итана я вновь смотрю «Лору». Не должно подействовать: Клифтон Уэбб упивается пейзажами, Винсент Прайс пробует южный акцент – словом, лед и пламень. Но все же действует, и – ах! – эта музыка. «Мне прислали сценарий, а не партитуру», – пожаловалась однажды Хеди Ламарр.
Я оставляю свечку зажженной, колеблется маленький язычок пламени.
А затем, напевая себе под нос мелодию из «Лоры», я провожу пальцем по экрану телефона и вхожу в Интернет, чтобы найти своих пациентов. Бывших пациентов. Десять месяцев назад я потеряла всех: девятилетнюю Мэри, которая пыталась противостоять разводу родителей; восьмилетнего Джастина, брат-близнец которого умер от меланомы; Анну-Марию, в свои двенадцать по-прежнему боящуюся темноты. Я потеряла Рашида (одиннадцать лет, транссексуал) и Эмили (девять лет, жертва буллинга); потеряла страдающую депрессией десятилетнюю девочку, которую, как это ни странно, звали Джой[7]. Я потеряла их слезы, тревоги, гнев и радость. Потеряла девятнадцать детей. Двадцать, если считать мою дочь.
Разумеется, мне известно, где сейчас Оливия. За остальными я стараюсь наблюдать. Не слишком часто – психолог не обязан собирать сведения о своих пациентах, включая бывших, – но раз в месяц или около того я в порыве тоски обращаюсь к Сети. В моем распоряжении несколько интернет-ресурсов: фантомный аккаунт в «Фейсбуке», банальный профиль в «Линкедине». Правда, для молодежи подходит только «Гугл».
Изучив текст состязания по орфографии для Авы и правила выборов в ученический совет для Джейкоба, просмотрев в «Инстаграме» альбомы матери Грейс, прокрутив «Твиттер» Бена, осушив слезы и прикончив три бокала красного вина, я снова в спальне – пролистываю фото на телефоне. А потом я вновь разговариваю с Эдом.