Мы завернули за угол, прошли мимо лифта. Дегамо открыл дверь запасного выхода, и мы начали спускаться по гулким ступеням. Внизу, у двери, выходившей в холл первого этажа, Дегамо остановился, держа руку на ручке двери, и прислушался. Потом посмотрел на меня через плечо.
— Вы здесь с машиной? — спросил он.
— Она в гараже, в подвале.
— Великолепно!
Мы спустились еще ниже в подвал. Тощий негр вышел из своей конторки, и я отдал ему номерок. Он искоса посмотрел на форму Шорти, но ничего не сказав, молча указал на мой «крайслер».
Дегамо сел за руль. Я уселся рядом, Шорти — сзади. Мы выехали на улицу.
Воздух был свеж. В нескольких кварталах от нас показалась большая машина с двойными красными прожекторами, она шла нам навстречу. Дегамо сплюнул через окно и развернул машину в противоположном направлении.
— Это, конечно, Уэббер, — сказал он. — Немножко опоздал к панихиде!
Проскочили у него прямо под носом, Шорти!
— Мне… это не очень нравится, лейтенант. Честно. Совсем не нравится!
— Смирно, малыш! Вот так и добиваются повышения!
— Не надо мне повышения, — сказал Шорти. — И не надо такого риска.
Уверенность покидала его, как воздух из проткнутого воздушного шарика.
Дегамо на большой скорости проехал кварталов десять, потом сбавил скорость. Шорти сказал неуверенно:
— Я не собираюсь вам указывать, лейтенант. Но мы едем что-то не в ту сторону!
— Точно, сын мой! — сказал Дегамо. Он снизил скорость и свернул на пригородную улицу с симпатичными чистыми домиками, стоявшими в симпатичных чистых садиках. В центре квартала он притормозил и подъехал к тротуару.
Закинув руку за сиденье, он повернулся к Шорти.
— Ты веришь, что этот парень ее убил, Шорти?
— Да, лейтенант, — сказал Шорти сдавленным голосом.
— У тебя есть карманный фонарь?
— Нет.
Я сказал:
— В кармашке левой двери есть фонарь.
Шорти нашел фонарь, загорелся узкий белый луч. Дегамо сказал:
— Погляди-ка на затылок этого парня!
Я слышал дыхание малыша за своей спиной. Он ощупал мой затылок и коснулся шишки. Я невольно застонал. Свет погас, снова тьма улицы вползла в машину. Шорти произнес:
— Выглядит так, словно он получил сильный удар сзади по голове, лейтенант. Я что-то ничего не пойму.
— Такой же кровоподтек есть и у девушки, — сообщил Дегамо. — Он менее заметен, но он есть. Он ударил ее по затылку и оглушил, потом снял с нее одежду и изнасиловал, прежде чем убить. Поэтому царапины так кровоточили. И все было сделано без шума. В этом номере не было телефона. Кто же сообщил об убийстве, Шорти?
— А я откуда знаю, черт побери? Какой-то мужчина позвонил и сказал, что в гостинице «Гренада» в 618 номере убита женщина. Мы как раз искали фотографа, когда вы пришли. Телефонист сказал, что голос был низкий, по-видимому, намеренно искаженный. Фамилии своей мужчина не назвал.
— Ну хорошо, — сказал Дегамо. — Если бы ты совершил убийство, как бы ты поступил?
— Я бы смылся, — сказал Шорти. — Почему нет? Эй, вы! — вдруг заорал он на меня. — Почему вы не убежали?
Я не ответил. Дегамо произнес тихо:
— Ты бы не полез через окно ванной, на высоте шести этажей, в ванную соседнего номера, в котором, может быть, спят люди? Ты не стал бы выдавать себя за жильца соседнего номера и не стал бы звонить в полицию, а? Ты воспользовался бы выигрышем во времени и не стал бы понапрасну рисковать, а, Шорти?
— Думаю, что нет, — ответил Шорти осторожно. — Думаю, что я не стал бы звонить. Но сексуальные преступники делают порой странные вещи, лейтенант. Они ненормальные люди, факт. А у этого парня, наверное, был сообщник, а потом тот его оглушил, чтобы все свалить на него одного.
— Только не говори, что ты сам это придумал, — ухмыльнулся Дегамо. — Мы здесь сидим и ломаем себе головы, а человек, который знает ответы на все вопросы, сидит рядом и молчит! — Он повернул голову ко мне. — Что вы там делали?
— Не могу вспомнить, — сказал я. — Удар по голове отбил у меня всю память.
— Мы вам поможем вспомнить, — сказал Дегамо. — Мы отвезем вас в горы, недалеко отсюда, там вы сможете без помехи полюбоваться звездами и спокойно восстановить все в памяти. Вы очень скоро все вспомните.
— Вы не должны так говорить, лейтенант! — вмешался Шорти. — Почему бы нам не вернуться в ратушу и не сыграть эту игру по всем правилам?
— К черту правила! — заявил Дегамо. — Мне нравится этот парень. Я хочу иметь с ним спокойный, долгий разговор. Надо только быть с ним поласковей. А то он очень застенчив!