— Каким образом?
— Правильно говорят, что все малыши вредные.
— Вот уж попал не в бровь, а в глаз.
— Подождите минуту.— Один из репортеров- утихомирил коллег.— Что вы имеете в виду, мистер Поттс, заявляя, что возьмете правосудие в свои руки?
— Тэрлоу,— прошептал Чарли Пакстон,— будьте осторожны...
— Не лезьте не в свое дело, Чарли,— неожиданно спокойно сказал Тэрлоу.— Я все с удовольствием объясню. Я куплю револьвер, и следующий, кто обидит меня или обесчестит мое имя, недолго проживет на свете.
— Ого! — пробормотал репортер.— Похоже, кто-то собирается рассчитаться с Коклином Клифстаттером.
— Этот гриб ни перед чем не остановится...
Тэрлоу пыжился в толпе, как маленький барабан. Он был доволен. Теперь-то он отплатит за себя.
Чарли Пакстон вздохнул и торопливо вошел в здание суда.
Он отыскал Эллери Квина, его отца и сержанта Вел-ли, когда те покидали комнату № 331.
— Ну, Чарли, что там случилось?
— Тэрлоу грозит купить револьвер,— объяснил адвокат,— и убивать всех, кто станет его обижать.
— Он что, идиот? — спросил сержант Велли.
Инспектор засмеялся.
— Забудьте об этом, Чарли. У Тэрлоу не тот характер.
— Видишь ли, отец,— возразил Эллери,— временами даже такая личность способна на преступление.
— Верно,— кисло сказал Чарли Пакстон.— По крайней мере, сейчас. Обычно я его сдерживал, но теперь он может перейти черту. Боюсь, это случится прямо на днях.
— Какую черту? — озадаченно переспросил сержант.
— Ну, так говорят о масонах,— пояснил инспектор.— Вы это имеете в виду, Чарли? Знаете, вам придется серьезно взяться за Тэрлоу.
— Вы полагаете, надо принять меры предосторожности?
— Убежден. Следите за ним. Если он купит револьвер, немедленно звоните в клинику для душевнобольных.
— Купит револьвер,— задумчиво повторил Эллери.— Но для покупки необходимо разрешение управления полиции.
— Правильно,— кивнул Чарли.— А что думаете об этом вы, инспектор Квин?
— Что думаю я? — переспросил старый джентльмен.— Скорее всего, мы ему в разрешении откажем. Что случится потом? Потом он приобретет оружие без разрешения. Вы, конечно, пожалеете этого психа, а псих кого-нибудь ухлопает... И не утверждайте, что он не сможет обойтись без разрешения, ибо любому младенцу понятно, что он прекрасно без него обойдется.
— Отец прав,— сказал Эллери.— Ничто не помешает
Тэрлоу взять в руки оружие, но можно помешать его использованию. И для этого, по-моему, потребуется сила.
— Другими словами,— кратко подытожил сержант,— сильный удар.
— Прямо не знаю,— с отчаянием произнес адвокат.— Я, конечно, попробую удержать этого обжору. Инспектор, а вы ничего не сумеете сделать?
— Но что, Чарли? Ведь мы не можем следить за ним днем и ночью, пока он чего-нибудь не натворит...
— А если его изолировать? — предложил Велли.
— Вы имеете в виду умопомешательство?
— Тпру,— прервал беседу Пакстон.— Для Поттсов такое не подойдет. Наша старая девочка будет драться до последнего пенни, и она победит.
— Почему вы никого не приставите к Старухе? — спросил инспектор Квин.
— Я уже подумывал об этом,— лукаво ответил Пакстон й неожиданно обратился к Эллери: — Послушайте, мистер Квин... вы бы не согласились?..
— Безусловно,— произнес Квин-младший так быстро, что его отец даже удивился.— Отец, ты вернешься в управление?
Инспектор кивнул.
— В таком случае,— сказал Эллери мистеру Пакстону,— вы пройдете со мной и ответите на несколько вопросов.
Глава 2
«У нее было так много детей...»
Эллери смешал Пакстону шотландское виски с содовой.
— Не скрывайте от меня ничего, Чарли. Я хочу знать о Поттсах все. Говорите по порядку и не спешите, старайтесь не пропустить ни одной детали.
— Хорошо, сэр,— кивнул Чарли, беря стакан.
И адвокат рассказал ему о Поттсах, старых и молодых, мужчинах и женщинах.
Корнелия Поттс не всегда была Старухой. Она родилась в небольшом городке штата Массачусетс. Там прошло ее детство. Семья была зажиточной, и Корнелия тоже стала богатой. Она нашла себе мужа, и не одного, а целых двух. У нее родилось шестеро детей, трое от первого брака, трое от второго.
Мужа № 1 она подцепила в 1892 году, когда ей исполнилось двадцать лет. Его звали Бахус Поттс. Бахус Поттс считался отменным чудаком. Он был сапожником. Все деревенские жители потешались над ним: по ночам он частенько уходил в лес, пел там песни и плясал под луной.
Про нее говорили, что если она выйдет замуж за деревенского ветеринара, то сделает из него пастора, а уцепившись за незаконнорожденного отпрыска какого-нибудь паршивого королевского рода, станет жить как королева.
Если Бахус Поттс и мечтал о верстаке, то со Старухой обрел не один, а сотни и тысячи, правда, работали на них другие. Все случилось настолько быстро, что даже такой фантазер, как он, не думал, что в происходящем повинны магия или волшебство. Единственная крошечная фабрика Корнелии Поттс превратилась в две, две — в четыре... Бахусу оставалось только удивляться и при первой возможности исчезать из дому. Когда же он возвращался без денег, грязный и оборванный, то покорно ползал у ног Корнелии с невинным видом кающегося кота.
Через несколько лет на него вообще перестали обращать внимание. Ни рабочим, ни детям, ни, конечно, жене, которая занималась строительством, не требовался Бахус.
В 1902 году, спустя десять лет после женитьбы, когда Корнелия Поттс растолстела и перевалила тридцатилетний рубеж, а собственность супругов измерялась уже не одними фабриками, раскиданными не только по Америке, но и по всей земле, Бахус Поттс задумал одну величайшую думу. Он снова исчез, а когда он не вернулся через многие месяцы и власти потеряли его след, Корнелия Поттс пожала плечами и уподобилась фараонам египетским. Ее строительство было не менее значительным, чем строительство пирамид. Кроме того, у нее осталось трое детей, которые находились под наблюдением. Если она переживала по поводу Бахуса, то этого никто не замечал.
Прошло еще семь долгих лет, пока она сумела привлечь на свою сторону юристов. Законы, вполне удовлетворявшие строгих фараонов, объявили ее мужа трупом, а Корнелию вдовой. Теперь она могла совершенно честно подыскать себе нового супруга.
К этому Корнелия была готова давно и выжидала только удобного случая.
В 1909 году, в тридцатисемилетнем возрасте она захомутала еще одного робкого человека. Мужа № 2 звали Стефан Брент, и перед алтарем она категорически отказалась принять его имя. Подобный поступок стал загадкой для всех, и объяснение его памятью о первом муже не выдерживает никакой критики. Подозревать ее в чувствительности смешно. Скорее всего, правы те, кто считает, что причиной стало легендарное: «Обувь
Поттсов — обувь Америки. 3.99. Всюду».
Корнелия не только отказалась взять другое имя, она вообще заставила Стефана Брента изменить условия их брачного контракта. Тот, будучи человеком добрым, уступил этой чуме и превратился в Стефана Поттса, автоматически влившись в означенную династию.
Кстати, стоит упомянуть, что в 1902 году Корнелия выстроила для своих детей огромный гранитный дом в Нью-Йорке. Так на Риверсайд-драйв, ближе к Гудзону, появился дворец Поттсов. Тогда-то она и увидела впервые Стива Брента. Тогда же и заявила своему адвокату: «Удивительно будет, если этот Стив Брент не кинется к майору Гочу с просьбой посватать меня за него».
Дело в том, что Стефан Брент прибыл в Нью-Йорк с южных морей (Малайских островов, Пиренейского полуострова или еще из какого-то романтического места) не один, а с неким майором Гочем. Двое неразлучных бродяг считали единственным удовольствием ничегонеделание, что еще больше их соединяло. Они были не плохими людьми, а просто слабыми, слабые же мужчины были слабостью Корнелии. Стив оказался гораздо беспомощнее, возможно, поэтому она и выбрала его, а не майора. Она крутилась возле Стива, как питон возле жертвы. «Женить Стива... конечно, мэм. Но Стив умрет без меня, мэм. Он исключительно одинокий человек, мэм,— сказал Корнелии майор Гоч.— Надеюсь, учитывая это, вы нас не разлучите?»