И он принимается за дело:
— Зачем стоишь в очереди? Зачем все время зубришь? Почему ты решила, что комитет тебе откажет в стипендии, если получишь оценку В? Скажи им, что по всем предметам у тебя А. Отправь чью-нибудь ведомость с оценками, только измени фамилию.
Когда я пытаюсь возразить, он потешается над моей наивностью.
— Ах ты, Иисус твою Христос, разве ж одной зубрежкой можно заработать А? Читала «Алую букву»? Не очень хорошо американскую литературу знаешь? Помнишь, как Эстер Принн получила свою А? Во все времена законы пишутся для идиотов. Я надеялся, ты окажешься немного умнее.
Джо от меня без ума, говорит он; он готов на все, лишь бы мне угодить. Он вспоминает каждый свой жест, каждый шаг, который делает ради меня, чем себе лично причиняет массу неудобств. Никто и никогда не будет любить меня так, как он. Он сразу понял — моей маме безразлично, что со мной происходит, но я, почему я не в состоянии его оценить по достоинству? Это одна из моих проблем. А их у меня предостаточно, тут и сомневаться нечего. И все равно он в меня влюбился, он просто голову потерял. Слава Богу, что его жизненного опыта хватит на нас двоих. Одна я бы даже не знала, где от дождя укрыться, без весел я захлебнусь в потоке дерьма.
Когда мы с Джо вдвоем, он так и ест меня глазами. Он смотрит на мои губы, когда я говорю, он помнит каждое мое слово, и сердце его разрывается на части, если наши мнения не совпадают. Он говорит, что он мой слуга, мой раб. Что он не выносит разлуки со мной. Что не может удержаться, чтобы не коснуться моих волос, моего тела, моего лица, где бы мы ни были, даже на людях. Он ко мне со всей душой и не может вынести моей холодности, замкнутости. Моя жестокость его просто губит. Моя власть над ним безгранична. Случается, конечно, что он не в силах совладать с собой и не злиться, до такой степени я его иногда раздражаю.
Ослепленная вниманием Джо, страшась его гнева, притворяясь, что не замечаю его издевок, я рядом с ним словно завороженная, в то время как мне следовало бежать без оглядки, пока не поздно. Даже если я подмечаю его недостатки, я этого не показываю, пока он за мной увивается, ухаживает, нахваливает меня, просит и угрожает. Я съеживаюсь, когда, как нечто само собой разумеющееся, он говорит, что женится на мне, но считаю, что в этом деле мой голос уже ничего не значит. Может быть, Джо устанет, утратит интерес ко мне, уйдет. Мне остается только ждать.
Где-то в глубине души я знаю, что ничего лучшего не заслуживаю. Повторяются навязчивые жуткие сны, но я не придаю им значения. Пьяный солдат выбивает у меня из рук полупустую миску с молоком. Что это я о себе воображаю? Я обязана знать, что недостойна даже еды. Солдаты вырывают у меня из рук янтарную брошь, а я в отчаянии стараюсь вспомнить строчки стихов на чужом языке. Рассерженный солдат хватает папу и ведет его, тыча в спину ружьем; папа испуган, но храбрится. Я просыпаюсь, слезы текут по щекам, я даю себе слово не огорчать Джо своей холодностью и замкнутостью. Ужасно, если и Джо окажется таким же беспомощным, как отец, ведь я окажусь виноватой. Мне никогда не приходит в голову, что ситуации отца и Джо совершенно не схожи. Мне не приходит в голову мысль, что солдаты, возможно, схватили меня.
Я стараюсь думать только о достоинствах Джо. Я верю, что он настоящий американец. У него же такой опыт. Если вдруг начнется война, он последним пароходом, последним поездом, последним самолетом доставит меня в надежное место. Пока он будет со мной, мне не придется униженно стоять в очередях. Он будет заботиться обо мне. Он тащит меня вперед, он предлагает жизнь, а не смерть, как когда-то мама.
Попробую хотя бы пока относиться к нему хорошо, не огорчать, не сердить его. Я могу быть очень тихой. Может быть, он все-таки уйдет. Мне остается только ждать. Я приклеиваю на лицо улыбку.
17. ОТКРЫТЫЙ ПЕРЕЛОМ
Холодное дождливое утро после Дня благодарения, я лежу, не хочу вставать, я страшусь мгновения, когда мама наконец встретится с Джо. Накануне вечером — она уже ушла на работу — он явился без предупреждения и потребовал, чтобы я их в конце концов познакомила, потому что я все оттягивала и оттягивала этот момент. Он провел ночь на диване в столовой.
Беата входит на цыпочках и протягивает мне чашку чая.