Бриджит Берд
Женщина — вамп
Кейтлин вытерла слезы, бросила платок на белое покрывало с розочками, где уже лежала груда скомканных салфеток, и снова зарыдала.
Было девять часов утра. Плакать Кейтлин начала полчаса назад. Она уже привыкла к подобным истерикам. Могла не вспоминать о своих горестях и месяц, и два, но в один прекрасный день воспоминания снова возвращались — не важно, по какой причине: от переутомления, легкой депрессии, плохой погоды. Кейтлин временами казалось, что она сходит с ума, но тем не менее слезы приносили облегчение. С тех пор как в ее квартиру впервые проник взломщик, приступы внезапной жалости к себе стали повторяться все чаще.
Деньги тогда остались на месте, документы тоже. Чего же добивался неизвестный, зачем нарушил ее покой? Ужас перед завтрашним днем теперь преследовал несчастную женщину. Всякий раз, как она отпирала дверь своим ключом, сердце замирало в груди: а вдруг опять…
Прошло десять минут. Кейтлин притихла, вытерла слезы и принялась собирать носовые платки. Взгляд упал на паркет, на котором были разложены цветные коврики, а в углу сиротливо валялась пара испорченных туфель. Кейтлин вздрогнула. Ну да, конечно. Его королевское величество, принц Райид Арабский, наступил ей вчера вечером на ногу, вот изящная лилия, украшавшая носок ее лакированной лодочки, и отвалилась. Симпатичный этот принц, но танцор из него никудышный. Мужчины вообще состоят сплошь из недостатков.
Где-то в глубине души Кейтлин таилось подозрение, что человека, которого она смогла бы полюбить, на свете не существует. Она, конечно, снисходила до мужчин, с которыми встречалась, обожала восторженные взгляды, которые те бросали на нее, наслаждалась своей женской властью над ними, обольщала, развлекала и возбуждала их. Магия сексуального притяжения — ее любимая наука. Но настоящая, всепоглощающая любовь? Вот тут-то и крылась загвоздка.
До странного взлома она считала свой стиль жизни более или менее безобидным. Кейтлин получала что хотела, а партнеры — лишь частицу того, о чем они мечтали. Теперь же в ее жизнь ворвался человек, которому удалось получить от нее больше, нежели плотское удовлетворение: он подчинил себе ее волю, заставил испытывать страх. И она не имела ни малейшего понятия, кто это был. Отставленный любовник? Отвергнутый обожатель? Возможно. Несколько кавалеров, помнится, серьезно огорчились, когда она разорвала с ними отношения, хотя с большинством она расставалась по-дружески.
Может, дело в ее квартире, в дорогих подарках, которые она получала на протяжении долгих лет? Может, кто-то случайно вручил ей полученное в наследство украшение, а потом разъяренные родственники возжелали вернуть подношение обратно? Оставалось только надеяться, что все было так просто.
Кейтлин выглянула в окно. Знакомый грузовик стоял напротив подъезда. «Служба ремонта телеаппаратуры» — гласила надпись на кузове. Кейтлин не могла отделаться от ощущения, что кто-то следит за ней из машины. Разумеется, можно заявить в полицию и потребовать проверить фургон. А если внутри сами полицейские, которые после взлома установили за ней наблюдение? Получится неудобно. Но надо же как-то действовать, если чувствуешь, что тебе угрожает опасность!
Зазвонил телефон. Кейтлин вздрогнула от неожиданности. Близкие знали, что суббота для нее особенный день. По субботам Кейтлин отдыхала и просила без срочной надобности ее не беспокоить. Не ходила в гости, не обедала в ресторанах, не убирала квартиру. Просто сидела дома в мягкой пижаме с разноцветными лягушками, смотрела телевизор, объедалась шоколадом и писала письма матери, которые той читала сиделка.
Телефон разрывался. Кейтлин выжидала. Включился автоответчик. После гудка раздался голос сенатора Мейсона: «Кейтлин, я знаю, что ты дома. Возьми трубку, это важно».
Кейтлин нахмурилась. Примерно год назад она пару месяцев встречалась с Мейсоном. Потом ему в голову пришла мысль жениться. Семейному человеку сопутствует больший политический успех, утверждал он. И Мейсон занялся поисками девицы, подходящей на роль супруги высокопоставленного лица.
— Да, слушаю, — наконец проронила она.
— Как дела, Кейтлин?
Судя по тону, ему ни капельки не интересно было, как у нее дела. И она могла поклясться, что слышала в трубке шум поезда. Неужто один из самых известных политиков Массачусетса звонит ей из телефонной будки?
— Все нормально. Ты откуда?
— Я слышал, к тебе залезли, — прокричал Мейсон в трубку. — Много взяли?
— Ничего. — Она намотала телефонный шнур на кулак. Откуда он узнал? — Зато дня два назад я получила письмо. С угрозами.