— Дурной признак, сэр Рожер: один из нас должен умереть сегодня ночью!
Но его шпага, направленная в левую грудь Рожера, получила такой сильный удар по рукоятке, что чуть не вывалилась из рук англичанина.
Рожер ловко отбил удар.
Сэр Эдвард почувствовал себя погибшим.
Он быстро отскочил назад и одним прыжком очутился на изгороди.
Он поднялся на руках, с необычайной ловкостью перелез на другую сторону, спустился на землю и исчез в лесу.
Все это совершилось так быстро, что сэр Мориц и Рожер не успели опомниться от удивления. Они напряженно прислушивались к шуму удалявшихся шагов шпиона, которые уже замирали в отдалении.
Они все еще слушали… Внезапно до них долетел крик, ужасный крик убиваемого человека.
— Не знаю, что происходит там, — сказал сэр Мориц, — но знаю, что нам остается делать. Негодяй поспешит предупредить пославших его.
— Но у него нет никакого доказательства; чего же нам опасаться?
— В нашем положении — всего. Я решился не ждать более. Любезный Рожер, нужно ехать!
— Сегодня ночью?
— Сейчас. Оседлаем сами наших лошадей и, не говоря никому ни слова, покинем плантацию.
— Как, вы хотите бежать?
— Бежать — значит подвинуться вперед. Мы не только избежим этим неизвестных опасностей, но ускорим наступление победы.
Рожер Болье последовал за Морицем Сен-Пьером.
Они захватили с собой оружие и плащи и отправились в конюшни.
Там, среди тридцати породистых лошадей, находились два великолепных английских скакуна, купленных сэром Морицем за баснословную цену.
И он поступил совершенно основательно. Варвик и Клаймор не имели себе цены.
Совершенно вороные, совершенно одинаковые, они представляли собой идеал скаковых лошадей.
Удивленные, что их седлают в такое необычное время, скакуны издали радостное ржание. Но хозяева заставили их умолкнуть и обернули их копыта толстой тканью.
Беглецы вывели лошадей из конюшни и пошли по дороге. Только отойдя на известное расстояние, они развязали копыта и сели на лошадей.
Никто не видел их отъезда. Никто не мог указать, по какой дороге они отправились.
Они проехали почти милю. Вдруг Клаймор остановился, а Варвик бросился в сторону.
Рожер пришпорил лошадь, но она заупрямилась.
— Слезем, — сказал Сен-Пьер. — Варвик испуганно храпит. Здесь должно быть нечто необыкновенное. Убедимся сами!
На некотором расстоянии, в стороне от дороги, лежал труп человека.
На шее у него была почти незаметная рана, из которой по капле сочилась кровь; но рана была смертельна.
Она была причинена тонким и острым лезвием, проникшим до самых легких.
Человек был поражен сзади и упал ничком на землю. Труп его был еще теплым.
Он был одет в одежду факира.
Его грудь, шея и руки были покрыты слоем шафрана. Лицо было разрисовано разноцветными священными знаками.
Сэр Мориц предположил, по некоторым признакам, что эта одежда факира — только переодевание и что знаки на лице — только маска.
Он тщательно вытер краску, покрывавшую убитого. Все исчезло, осталось лицо белее, чем у индусов Низама, с маленькой голубой звездочкой, вытравленной у переносицы.
— Посланец раджи! — вскричал сэр Мориц.
И он стал торопливо обыскивать пояс, которым был опоясан убитый.
Но не нашлось ничего.
Рожер заметил в нескольких шагах какой-то предмет, блестевший при лунном сиянии.
Он поднял его.
То была крышка от серебряного ящика, оброненная, вероятно, убийцей во время бегства.
— Теперь, — сказал сэр Мориц, внимательно рассматривая крышку, — теперь наши враги имеют доказательства нашей виновности. Этот ящик заключал в себе донесение раджи о восстании.
— Тем более причин торопиться!
— Конечно, и чем скорее мы будем на месте, тем лучше!
— Послушайте, любезный дядюшка, — сказал Рожер, давно уже прислушивавшийся к отдаленному шуму.
Ночь была по-прежнему тиха. Приложивши ухо к земле, можно было расслышать топот довольно многочисленной кавалькады.
— Как кажется, — спокойно заметил Рожер, — сэр Эдвард не любит терять понапрасну время.
— И, как видно, были приняты все меры, чтобы воспользоваться первой же минутой. Но они еще не знают, что такое Варвик и Клаймор. Живо, на лошадей.
Он произнес какое-то слово и опустил поводья.
Благородные животные помчались, как вихрь. Воздух свистал в ушах беглецов. Деревья, кусты, долины — все исчезало за ними.