Лошади скакали ровным карьером, не спотыкаясь и не выказывая ни малейших признаков усталости.
По прошествии часа, всадники с трудом смогли осадить разгоряченных животных.
Они проскакали более восьми французских миль.
— Не станем утомлять бедных животных, которые вели себя так хорошо! — сказал сэр Мориц.
— Благодаря им, мы теперь на время вне опасности и можем несколько успокоиться. Что же, продолжаем мы путь? — спросил Рожер.
— Остановиться было бы неосторожно: продолжаем наш путь, но не будем гнать лошадей.
Они подтянули поводья и поехали крупной рысью.
На повороте дороги Рожер увидел на юге, в той местности, которую они покинули, довольно яркое пламя.
Он сообщил это сэру Морицу.
Сен-Пьер пришел в волнение.
— Это костер, разведенный на горе, около моих плантаций индиго, — сказал он. — Я не понимаю этого, а все непонятное пугает меня.
Скоро на высотах зажгли другой огонь и через несколько времени еще ближе — третий.
— А, теперь я понял! — вскричал, стиснув зубы, сэр Мориц.
— Это сигнал? — спросил Рожер.
— Конечно. Проклятые агенты Компании дают знать военным постам о нашем бегстве. Видишь: огни зажигаются по всем направлениям. Они приближаются. Не пройдет и часа, как мы очутимся в огненном круге!
— Любезный дядюшка, летние ночи коротки. Скоро взойдет солнце и их сигналы станут невидимыми и совершенно бесполезными.
— Ты прав. Не теряем мужества. Но, чтобы обогнать их проклятый телеграф, нужно иметь крылья.
— Но у нас наши лошади.
— Попробуем! Бедный Варвик! — сказал Сен-Пьер и вонзил свои шпоры в бока животного.
Его примеру последовал и сэр Рожер.
Никогда еще благородные животные не испытывали подобной боли и подобного унижения.
Они ринулись вперед. Началась бешеная, невообразимая, неописуемая скачка.
Склонившись на шею скакунов, наши всадники с трудом могли дышать.
Животные скакали по прямому направлению, перескакивая через кусты и рвы и ни на минуту не замедляя своей бешеной скачки.
А на холмах все еще продолжали заниматься огни, которые все теснее и теснее охватывали их кольцом.
Животные мчались, как бы двигаемые сверхъестественной силой, с налившимися кровью глазами, с раздутыми ноздрями. Дыхание их было порывисто, черная шерсть побелела.
— Мы погибли! — воскликнул Сен-Пьер. — Огни обогнали нас!
— Мы спасены! — вскричал Рожер. — Видишь восходящее солнце?
В эту минуту Варвик и Клаймор разом упали. Черные зрачки их глаз потускнели и струя крови хлынула из их ноздрей…
Бедный Варвик!
Бедный Клаймор!
Сэр Мориц и Рожер отвернули головы и слезы показались на их глазах.
XI
НА РЕКЕ
Первые лучи восходящего солнца застали беглецов на берегу широкой реки, течение которой соответствовало направлению их бегства.
Сен-Пьер предположил, что река эта называется Гадавера.
Над водой расстилался густой туман.
По обеим сторонам реки росли густые деревья, образуя длинные черные ленты по краям белесоватого тумана.
Исследуя берег, у которого пали лошади, Рожер открыл привязанное к берегу судно.
То была маленькая барка, называемая болия, походившая, благодаря своей форме, на детскую колыбель. Болия была пуста.
Лодочники оставили ее и отправились ночевать в какую-нибудь ближайшую деревню.
При данных обстоятельствах, подобная находка была спасением.
Сен-Пьер и Рожер, не колеблясь, прыгнули в лодку, отвязали канат и быстро удалились от берега. Лодка стрелой помчалась по течению.
Они достигли уже середины реки, берега уже исчезли в тумане, как вдруг с одной стороны раздался ружейный выстрел и пуля рикошетом попала в корму лодки.
— А, — заметил Рожер, — сигнал этой ночи был понят. Реку стерегут.
— Перестанем грести, — отвечал сэр Мориц. — Мы как раз наткнемся на посты шпионов.
— Каким образом могли они заметить нас в эдаком тумане?
— Они так же видят нас, как и мы их. Но туман стелется не особенно высоко над водой, а крыша нашей лодки служит мишенью нашим преследователям.
— Почему же нам не обрубить этой несчастной крыши? — спросил молодой человек.
— Этого не нужно делать. Крыша лодки, быть может, сделается нашей спасительницей.
— Каким образом?
— Шаги наших лошадей были услышаны. Увидя двигающуюся лодку после того, как замолк лошадиный топот, шпионы поняли, что мы избрали средством спасения лодку. Они и начали стрелять по ней. Ежели бы мы не были беглецами, то мы стали бы кричать и протестовать, но мы не произносим ни слова…