Вдруг, в темноте, ему стали мерещиться две светлые точки. Они приближались. Сэр Мориц почувствовал на своем лице чье-то зловонное дыхание.
Это не ускользнуло также от внимания Рожера.
— С нами погребено здесь какое-то животное! — сказал он. — Что за дело! Несчастная тварь знает, что она в тюрьме. Она и не думает нападать на нас, вот разве только голод…
Это слово пробудило в Рожере иные ощущения. Он также был голоден.
Конечно, он не боялся смерти, но совершенно позабыл про эту медленную агонию. Мысль об этом привела его в ужас.
Тогда он решился напасть на животное, не для того, чтобы воспользоваться его мясом, но чтобы самому погибнуть в борьбе с ним.
Животное, судя по его шумному дыханию, должно было быть большого роста. Блеск его зрачков показывал в нем хищника.
То была пантера или гиена… может быть, даже тигр. Рожер бросился вперед, не помышляя об исходе борьбы.
Послышался шум громадного прыжка и в пещере снова воцарилась тишина.
Блиставшие в темноте глаза исчезли. Животное куда-то удалилось.
Рожер намеревался пуститься на поиски за ним, как вдруг руку его схватил сэр Мориц.
— Слышишь? — сказал тот шепотом.
В пещере раздался странный шум. Ошибиться было невозможно. Животное яростно рыло землю и останавливалось только для того, чтобы с шумом вобрать в себя воздуха.
Сэр Мориц с беспокойством прислушивался.
— Рожер, — сказал он, — я, кажется, угадал породу этого животного. Это хищник, копающий землю — то есть гиена.
Шум копания длился несколько часов и потом вдруг затих. Рожер и сэр Мориц медленно направились к тому месту, где думали найти животное.
Но ничто не говорило о его присутствии: ни шороха, ни движения.
Рожер выставил вперед свой кинжал и пошел дальше. Он дошел до стены пещеры. В самом низу ее было выкопано круглое отверстие.
Оба осторожно наклонились. Они увидели на конце ямы, вырытой животным, блестящий круг. То был дневной свет.
Плененное животное вырыло в земле длинный и узкий проход и получило таким образом свободу.
Следовало подражать ему, но предприятие это было довольно трудно. Проход был чрезвычайно узок и, чтобы расширить его, нужно было долго и осторожно работать.
Сэр Мориц и Рожер тотчас же взялись за дело. Они начали лихорадочно рыть землю своими кинжалами и выгребали ее потом из отверстия руками.
Работа подвигалась медленно, так как силы их были истощены продолжительным голоданием, к которому скоро присоединилась невыносимая жажда.
Наконец, проход был расширен у начала. На пути встретился камень, который непременно нужно было вынуть. Рожер пустил в ход свой кинжал. Клинок сломался и целая куча песка посыпалась в отверстие. То было большое несчастье.
Ураган лишил беглецов их оружия. Остался только кинжал сэра Морица. То было их единственное орудие освобождения.
Они снова начали очищать проход и наконец, после двухдневного непрерывного труда, им удалось выйти на свет божий.
Оба походили на мертвецов.
XIII
ПАЛЬКИ ГАРИ
Глазам их представилась печальная картина. Пейзаж, которым они так недавно любовались, принял зловещий вид.
Земля была лишена растительности. Не устояло ни одно дерево. Ураган как бы скосил равнину. Солнце проливало на нее свои жгучие лучи и делало вид ее еще ужаснее.
Истощенные путники едва могли двигаться и тщетно искали чего либо, могущего удовлетворить их голод.
Изорванная одежда не могла защитить их от солнечных лучей, их мучили голод и жажда, и они были безоружны.
В этих необозримых равнинах человек без оружия неминуемо обречен на гибель.
Они все-таки продолжали свой путь по направлению к горам.
Вдруг неожиданное происшествие придало им новые силы. Они увидели вдалеке едущую по равнине пальки гари (повозку).
Повозка эта состояла из четырехугольного ящика, поставленного на два колеса, и была запряжена двумя небольшими белыми быками.
Хотя она находилась от них на довольно большом расстоянии, быки подвигались так медленно, что наши путники не теряли надежды настигнуть ее.
Они прибавили шаг, забыв про голод, жажду и усталость, махая остатками своего платья в виде сигнала.
Но призыв их остался незамеченным и сигналы их непонятыми.
Повозка продолжала ехать.
Нужно было торопиться. Сэр Мориц и Рожер испытывали невыносимые мучения.
В горле их жгло, желудки судорожно сжимались. Ноги дрожали, в глазах стоял туман, в ушах звон, артерии висков усиленно бились.