Испуганный преследованием, управлявший быками повозки хотел подогнать свою упряжь.
К счастью, быки мало повиновались ему. Когда путники подошли ближе, он несколько успокоился.
То был торговец материями, развозивший свой товар на повозке.
Он был робок, как и все индусы, и изнуренные лица путешественников, их разорванное платье сначала испугали его.
Но вскоре их жалкий вид и очевидная слабость вполне разубедили его в возможности опасности. Он грубо отказал им в позволении сесть в повозку.
Увидя, что они ничего не добьются от упряжного индуса, сэр Мориц предложил ему купить у него повозку вместе с быками и товаром.
Индус начал улыбаться. Он подумал, что эти люди в рубище Сошли с ума.
Сэр Мориц понял его мысль и протянул к нему свою левую руку.
Лицо торговца тотчас же привяло совершенно иное выражение. Он быстро спрыгнул с повозки и проявил знаки глубочайшего уважения.
Дело в том, что на одном из пальцев левой руки сэра Морица блестел бриллиант в шестнадцать каратов весом, на который можно было купить сотню повозок.
Торг был скоро заключен. Кольцо мигом перешло в руки жадного индуса, который быстро удалился, как бы опасаясь, чтобы его не отняли у него.
Беглецы нашли в повозке запас плодов, ржи и глиняный кувшин с водой.
Они наскоро подкрепили свои силы и тотчас же уснули глубоким сном.
Белые быки, руководимые своим инстинктом, медленно продолжали путь.
XIV
ДОЛЖНО БЫТЬ, ИЛИ КУПЦЫ, ИЛИ БОГОМОЛЬЦЫ
Они проснулись, освеженные и укрепленные.
День склонялся к вечеру. Повозка находилась в одном из горных проходов.
Дул свежий ветер. Быки остановились на берегу ручья и терпеливо ожидали, пока их распрягут, напоят и накормят.
В некотором расстоянии, около десятка индусов готовились расположиться лагерем.
Насколько можно было судить по первому взгляду, их можно было принять или за купцов, или за богомольцев.
Два красивых старика с необыкновенной любезностью подошли к повозке и предложили свои услуги чужеземным путешественникам.
Запас провизии наших беглецов уже истощился и они попросили стариков о возобновлении его.
Старики сами выразили желание попросить нечто у путешественников.
— Мы бедные купцы, — сказали они, — и не умеем владеть оружием. Наша религия воспрещает нам проливать кровь, с нами нет ни копий, ни стрел, тогда как вы…
Рожер хотел было заявить, что у них нет никакого оружия, но осторожный сэр Мориц сделал ему знак молчать.
Купец продолжал:
— Мы находимся здесь на земле воинственных племен, берущих дань с каждого путешественника. Если они будут знать, что мы состоим под покровительством чужестранцев, то они не посмеют тронуть нас. Мы будем вами очень обязаны, если вы согласитесь провести ночь рядом с нами.
Сэр Мориц отвечал, что он охотно принимает это предложение.
Остальные индусы с радостью приняли это известие, пришли сами распрячь быков чужестранцев и разбили для них палатку, разведя около нее огромный костер.
Один из них довел даже свою любезность до того, что предложил им нарочно заваренного с этой целью чая.
Подобного рода предупредительность показалась нашим беглецам несколько подозрительной.
Они обменялись многозначительным взглядом и незаметно вылили на землю содержимое чашек.
— Эти люди слишком предупредительны, — заметил Рожер. — Неужели они делают все это только ради нашего присутствия? Мне не верится, чтобы они придавали такую цену охране двух европейцев.
— Все возможно, — отвечал сэр Мориц. — Наши хозяева кажутся честными людьми, у них мирные лица и внушительные манеры, но чай их обладал странным запахом.
— Запахом опиума, не правда ли?
— Я также это заметил. Мы хорошо сделали, что не стали пить его. Но я не чувствую к этим людям ни малейшего доверия. Ляжем спать и не будем высказывать наших подозрений.
С этими словами они удалились в свою палатку, разделенную на две половины.
Измученный усталостью, Рожер долго не мог уснуть. Все тело его было разбито и он тщетно закрывал глаза — сон не приходил.
Ворочаясь с одного бока на другой, он очутился как-то лицом к отверстию палатки.
Костер все еще пылал, но Рожеру казалось, что пламя его становилось то красным, то зеленым, то синим.
«У меня лихорадка», — подумал он.
Мысль эта еще более утвердилась в нем, когда он увидел расположившихся полукругом вокруг костра индусов, скинувших все свои одежды, за исключением куска коленкора вокруг бедер.