Не успел куртье кончить своего рассказа, как господин Дюран положил газету, взял шляпу и зонт и поспешно вышел.
После его ухода посетители кафе продолжали обсуждать это странное приключение.
VIII
ДЮРАН ИЗУЧАЕТ РАЗЛИЧНЫЕ ПОРОДЫ ВАМПИРОВ
Господин Дюран взвешивал все прочитанное и слышанное в кафе.
Все это произвело на него тем большее впечатление, что он уже знал об исчезновении Гастона.
Последнее сообщил ему доктор Моньо, домашний врач семьи молодого человека.
Доктор Моньо был когда-то его учеником и сохранил знакомство с ним, изредка навещая своего учителя.
Господин Дюран отправился к нему.
Доктор собирался именно отправиться в особняк, где жила семья Гастона.
Родители молодого человека пожелали набальзамировать тело несчастного.
Господин Дюран попросил своего собрата взять его к себе в помощники.
Ничего не могло быть легче.
Доктор Моньо хотел и без того взять себе помощника, так что тотчас же согласился на просьбу своего прежнего учителя.
Господин Дюран мог свободно осмотреть в комнате, где лежал покойник, его тело и легкую рану на шее.
Он удалился, не сообщив никому результатов своих наблюдений.
На другой день, рано утром, он отправился в морг и получил доступ в комнату, где находились еще останки молодого Ларош-Монселя.
Он с ужасом убедился, что маленькая царапина, о которой говорил куртье, имела весьма странное свойство.
Эта почти незаметная ранка точь-в-точь походила на ранку Гастона и на рубец над левым ухом Рожера.
Господин Дюран вернулся домой.
Он провел целый день, перелистывая книги и делая из них выписки.
Наступил вечер. Он отправился на улицу Урсулинок, тихо позвонил у калитки, молча прошел сад и вошел в дом.
Рожер уже спал.
Сама вышла в залу. Она казалась озабоченной.
Однако здоровье больного было как нельзя лучше. Он ежедневно гулял и два раза был в театре, что оказало на него благотворное влияние.
Нравственная сторона его была еще поражена, физическая же — почти совершенно поправилась.
Господин Дюран начал спрашивать:
— Рожер никогда не обращал внимания, во время прогулки, на какую-либо женщину? Или не обращала ли внимания на него какая-нибудь женщина?
Черные брови Самы нахмурились.
— Во время прогулки, — отвечала она, — все женщины смотрят на Рожера.
— И ни одна из встречавшихся с вами женщин не обратила на себя вашего внимания?
— Ни одна! — презрительно сжав губы, отвечала Сама.
Господин Дюран встал и в волнении прошелся по комнате. Он подошел к Саме и, взяв ее за руку, сказал решительным тоном:
— Сударыня, нам угрожает опасность.
— Я верю! — отвечала, нисколько не удивившись, Сама.
— Почем вы это знаете?
— Я и сама не знаю. Я чувствую это, а предчувствия никогда, никогда не обманывают меня.
— В таком случае, они скоро осуществятся. Но почему же вы никогда не говорили мне об этом?
— Я не смела. Что могла сказать я вам определенного? Ничего! А мои предположения и предчувствия… как я думала — не имеют никакой цены в глазах ученого. Вы верующий?
— Это было бы слишком.
— Значит, вы не верите? — печально переспросила Сама.
— Это было бы неточно, — возразил Дюран. — Прежде, когда я был молод и здоров, я верил во все, верил в дружбу, в любовь женщины и даже в медицину.
Это было безумием.
Позднее, изучая человека, я искал его душу со скальпелем в руке. Конечно, я не нашел ее. Тогда я начал очищать все так же искренне, как раньше верил.
Это было глупо.
В настоящее время, я верю в существование чего-то невидимого и неосязаемого. Это сделало меня осторожным. Теперь я ничего не отрицаю, ничего не утверждаю и говорю с доктором Кордо: все возможно.
— Вы сомневаетесь?
— Нет, я не скептик. Видя вас, я верю в любовь и преданность. Я готов проверить кажущееся сверхъестественным. Если же это невозможно: expecto — я жду.
— Но вы допускаете сверхъестественное?
— Нет! Законы природы неизменны. Сверхъестественное является только как результат нашего незнания!
— Скажите откровенно, — с усилием проговорила Сама, — допускаете ли вы возможность существования… вампиров?
— Со времени вашего возвращения из Индии, я серьезно изучал этот вопрос. Я перечитал все, что о нем было писано и даже делал наблюдения.