Все это произошло чрезвычайно быстро, но ни малейшая подробность не ускользнула от доктора Дюрана.
Он вышел во время антракта и стал прохаживаться по коридору, в который выходила ложа Рожера и Самы.
Какой-то человек с желтым лицом, в зеленой ливрее, пристально смотрел на ее дверь.
«Я ожидал этого! — подумал господин Дюран. — Она распорядилась через камеристку. Этому лакею приказано следить за Рожером и узнать, где он живет».
Представление кончилось.
Зрители начали медленно выходить из залы.
Они надевали шубы и уходили в выходную дверь.
Все лестницы были запружены народом, любовавшимся на хорошеньких женщин.
Несмотря на настояния Сама, Рожер во что бы то ни стадо хотел дождаться выхода незнакомки, очаровавшей его своей красотой.
Наконец, она появилась и грациозно двигалась вперед, ни на кого не обращая внимания.
— Какие глаза! — говорили мужчины.
— Какие бриллианты! — восклицали женщины.
— Это княгиня Валицкая. Ее опалы стоят миллионов.
Проходя мимо Рожера, княгиня окинула его быстрым взглядом.
В ярких глазах ее блеснула жестокость.
Она перенесла свой взгляд на Сама и лицо ее приняло странное выражение.
Жесткие глаза приняли выражение бесконечной доброты и кротости.
Она остановилась на минуту в непонятном волнении.
Потом, сделав над собой усилие, она направилась к выходу и села в карету, сопровождаемая своей горничной.
Вороные лошади помчались стрелой.
X
НОЧЬ КНЯГИНИ ВАЛИЦКОЙ
Рожер всю дорогу не переставал громко восторгаться красотой княгини.
Между тем, княгиня была уже дома.
Горничная ее, Алина, с подобострастной улыбкой суетилась вокруг своей госпожи.
Прекрасная незнакомка лениво отвечала на вопросы своей горничной.
Она устало поднялась и отправилась в свою спальню.
Спальня эта была до крайности роскошна. Даже невозмутимая горничная Алина и та испустила крик удивления, в первый раз войдя в нее.
Она имела овальную форму и стены ее были сплошь обиты дорогой инкрустацией.
Вызолоченный потолок поддерживался колоннами из слоновой кости.
Кругом стен стояли серебряные ящики, в которых росли пальмы.
С потолка спускались лампы в матовых шарах, фантастически освещая зелень комнаты.
На одном конце комнаты стоял широкий, низкий диван с шелковыми подушками. Над ним высились четыре пальмы.
То было ложе княгини.
Занавесями служила газовая ткань, протянутая между ветвями деревьев.
От времени до времени, в зелени раздавались легкие крики и над головой проносилось нечто весьма яркое.
То перелетала стая бенгали или птиц-мух.
Напротив дивана стоял громадный туалетный стол, поддерживаемый четырьмя серебряными слонами, поднятые хоботы которых выпускали тонкую струю духов.
Среди прочих вещей, разбросанных на столе, особенно видное место занимает кинжал с рукояткой, украшенной рубинами и бриллиантами.
Дамасский клинок его имеет змееобразную, извилистую форму и снабжен продольными углублениями, наполненными каким-то зеленым веществом.
Это оружие, пропитанное смертельным ядом, вложено в ножны из черного бархата.
Княгиня небрежно бросила на стол свои браслеты, перчатки и веер и обвела комнату скучающим взглядом.
Алина приступила к ее раздеванию.
Княгиня, зевая, вынула из косы роскошный гребень. Золотистые волосы почти совсем покрыли ее своей тяжелой массой.
Потом, завернувшись в широкую газовую тунику, она небрежно развалилась на своем восточном ложе.
— Прочти полученные сегодня письма! — приказала камеристке.
— Сегодня их очень много!
— Я хочу знать только подписи. Письма все одинаково скучны.
Княгиня протянула свои маленькие ножки и подложила руки под голову.
Алина села на ковер и принялась разрывать конверты.
Она пробегала их содержание и сообщала своей госпоже только выдающееся. Затем читала подпись.
— Барон Гартман. Банкир, толст и скуп. Не понимаю, как смеют они надоедать вам.
— Князь Донато Донати. Все эти итальянцы князья, и владения многих уместились бы в этой комнате. Посмотрим дальше!
— Граф Лорн. Стар, богат и урод.
Княгиня скорчила мину.
— А вот это лучше. Давид Фразер. Молод, красив и миллионер. Он постоянно бывает в опере.
— Знаю! — рассеянно отвечала княгиня.