Внезапно чьи-то сильные руки стащили его с козел, заткнули рот и унесли.
То было дело Бирруба, незаметно вскочившего на подножку.
Кучер был положен в конюшне.
Бирруб снял с него его кафтан и шапку и, одевшись, сел на козлы.
Карета помчалась обратно к Опере.
Княгиня Валицкая вынула из-за пояса крошечные часы, вделанные в сапфир.
Была пора.
Она встала, вышла из ложи, прошла коридор и отправилась в фойе.
То было место, где предавались наслаждению.
Княгиня вошла в него, с трудом протискиваясь сквозь толпу.
Она направилась в левую сторону обширной залы.
Ни минуты не колеблясь, она подошла к мужчине с золотым бантом на плече.
Часы пробили два.
Рожер приехал уже давно. Он ждал в лихорадочном сомнении.
Увидя приближающуюся женщину, он сразу узнал княгиню Валицкую и затрепетал.
Она взяла его руку, и они начали прохаживаться по зале, тихо разговаривая.
Всякий, кто пристально взглянул бы на них, сразу угадал бы, что мужчина совершенно поддался очарованию женщины.
Женщина кокетливо уступала мужчине.
За влюбленной парой, однако, следили.
За ними незаметно шел человек в черном плаще.
Он вел под руку женщину, одетую в черное домино.
Женщина эта, казалось, была погружена в глубокое отчаяние.
Вид княгини, нежно опиравшейся на руку Рожера, доставлял ей, по-видимому, страшные мучения.
Но беспокоило ее не одно только это.
— Уверены ли вы, что все готово? — тихо спросила она у своего спутника.
— Послушайте сами! — отвечал человек в черном плаще.
Они приблизились к княгине. Женщина прислушалась.
Княгиня говорила томным голосом:
— Нет, не настаивайте: это невозможно, не терплю ресторанов!
Ответа Рожера не было слышно.
Княгиня продолжала:
— Но, если вы непременно хотите… Я сумасшедшая… Мы поужинаем у меня…
Говор толпы снова заглушил ответ Рожера.
Нахлынувшие маски разъединили обе пары.
— Видите, сударыня, — заметил человек в черном. — Алина сделала свое дело.
— Да, вы правы, — отвечала Сама. — То, что вы сделали, сделано хорошо. Но, как бы то ни было, мне, все-таки, далеко не хватает того спокойствия, которое дается уверенностью. Да хоть бы и вас взять — уверены ли вы и сами в успехе?
— Увы! Человеческая проницательность всегда имеет свои пределы, как бы ни были велики размеры этой проницательности. Всегда найдется что-нибудь такое, что способно ускользнуть от нашего взгляда. Вот это-то непредвиденное и разрастается иной раз, совсем неожиданно, до такой степени, что уничтожает собой все наши предварительные соображения. Такова судьба всякой борьбы.
— Судьба борьбы! — пробормотала про себя Сама задумчиво. — Будет ли она, судьба эта, за нас или против нас в эту ночь?
— Напрасно стали бы мы теперь об этом раздумывать, — с живостью произнес человек в черном плаще. — Время размышлений прошло и настала пора действовать. Посмотрите! Рожер и княгиня удаляются из фойе. Постараемся не потерять их из виду.
Действительно, княгиня спускалась с лестницы под руку с молодым человеком.
— Замечаете вы, — говорила она, обращаясь к своему спутнику, — что, несмотря на весь этот шум, на все это движение, ничего на свете не может быть скучнее бала в Опере!
— О, можно и здесь быть очень счастливым, — отвечал ей на это молодой человек.
Разговаривая таким образом, они достигли театральных сеней.
Княгиня отдала приказание окликнуть свою карету.
Экипаж въехал под арку подъезда, поддерживаемую колоннами.
Княгиня села в карету, увлекая за собой и того, кто не должен уже был увидеть наступления следующего дня.
Лошади рванулись вперед.
Но не будь Валицкая занята так своими мыслями, она заметила бы, конечно, что бег ее лошадей замедляется.
Кучер удерживал их, разумеется, затем, чтобы не столкнуться с встречными экипажами.
Но, как бы там ни было, он все-таки терял время.
Экипаж княгини обогнала небольшая, черного цвета, двухместная каретка, которая и скрылась впереди с быстротой молнии.
XV
ЗЕМЛЯ И НЕБО
После того, как Бирруб взобрался на козлы и карета уехала, Сапвалла притворил двери особняка, не дав себе труда запереть их как следует.
Природная леность подсказала индусу следующую счастливую мысль: стоит ли заботиться о двери, когда все равно надо будет ее отворять.
Сапвалла вернулся в комнаты.
Бутылка с араком осталась раскупоренной, и охмеляющий запах напитка наполнял собой натопленную комнату.