Пройдя полдороги, натыкаюсь на мужа. Он – волосы покрыты мелкими каплями дождя – возвращается к дому.
– Там никого нет.
Тогда почему Патрика так долго не было? Двадцать секунд перейти на другую сторону дороги, двадцать секунд обратно.
– Ты уверена, что тебе не привиделось? – спрашивает он.
Качаю головой.
– Там кто-то был.
– А ты пила сегодня таблетки?
Под пристальным взглядом Патрика утвердительно киваю.
Уже у самого порога натыкаюсь на какой-то предмет. Это раковина – большая раковина, в которой, если приставить ее к уху, можно услышать шум моря. На здешнем побережье таких экзотических блестящих раковин не найти. Поднимаю находку, подношу к уху, но волшебный звук раковины полностью перекрывается морским прибоем. У меня в детстве была такая – ее привез отец, когда был дома в последний раз. Отец уверял меня, что внутри раковины спрятан миниатюрный волшебный океан и только мне дано услышать плеск его волн. В призрачной надежде увидеть образ человека (когда-то я называла его папой), пропавшего в одной из своих бесчисленных экспедиций, опять смотрю на море.
– Мама, что случилось?
Оборачиваюсь. Миа хмурится, тянет ко рту прядь волос. После клиники дочь все время следит за мной, при этом она и волнуется, и злится.
– Ничего. Просто в новом доме пошаливают нервишки, все хорошо.
– Откуда это? – спрашивает Миа, глядя на раковину.
Протягиваю находку девочке, она берет ракушку, немедленно прикладывает к уху и расплывается в улыбке.
– Слышишь? – спрашиваю я.
Миа подходит ближе, прислоняется ко мне. Совсем взрослая, почти с меня ростом, она все-таки еще остается моей маленькой девочкой. Глажу ее по голове, целую в макушку. Как же долго она не давала себя обнять!
– Ничего не слышу, только море. Из-за него не смогу здесь спать. Ненавижу этот шум, – бормочет она, уткнувшись мне в плечо.
– Тссс, – шепчу, проверяя, закрыта ли дверь. – Это же только первый день. Все образуется, нужно время. Нам здесь будет хорошо. Если мы обживем этот дом, превратим его из… Ну, ты знаешь, для папы это очень важно.
Миа замирает на мгновение и резко отстраняется. Моей маленькой девочки как не бывало. Она швыряет находку на диван, а раковина падает на пол, со стуком, от которого я вздрагиваю, несколько раз подпрыгивает и останавливается у моих ног.
– Почему мы все должны врать? Что за запреты? Неужели нельзя сказать отцу, что мы думаем на самом деле?
С этими словами, хлопнув дверью, Миа убегает к себе. Слышу, как, постучавшись, в ее комнате скрывается Джо. Он сможет успокоить сестру гораздо быстрее, чем я. И в самом деле: вскоре до меня доносится веселая музыка и смех Миа.
Иду на этот звук, поднимаюсь по ступенькам, заглядываю в комнату дочери. Раскрасневшаяся, она лежит на постели с телефоном в руках и хохочет. Джо пытается забрать свой мобильник, а Миа, чтобы брат его не достал, вскакивает на кровать, тянет вверх руку и подпрыгивает.
Когда я вхожу, оба умолкают. Как бы я хотела остаться за дверью, тайно насладиться этой минутой и только потом лезть со своими объятиями. Но я вошла и все разрушила.
– Над чем вы так весело смеетесь? – говорю, натягивая улыбку.
– Ни над чем. – Выключая телефон, Миа возвращает его брату и плюхается обратно в постель. – Просто фейсбучные приколы.
– Видео с кошками, – отвечает Джо.
Неизвестно почему дочь снова заливается смехом и, чтобы унять его, зарывается лицом в одеяло.
– Мам, извини, – вздыхает Джо, – она просто дурочка. Тебе что-то нужно?
– Да нет, зашла спросить, не хотите ли перекусить.
Джо отрицательно качает головой, а дочь меня будто вовсе не замечает. Стою в нерешительности, тут раздается звонок – пришел Патрик. Иду вниз и слышу, как за спиной захлопывается дверь в комнату Миа.
Возвращаюсь в гостиную, выглядываю в окно. Сзади подходит Патрик. От неожиданности я подпрыгиваю, потому что приняла отражение Патрика за того, кто следит за домом. Муж, вытерев руки, швыряет полотенце на журнальный столик.
– Наводил порядок на кухне. Ты оставила ее в таком виде…
Господи, забыла про чайник. Когда мы сели есть, я накрыла лужу тряпкой, а потом забыла.
– Прости, – говорю, кусая губу, – а вдруг за нами следил тот же человек, что расспрашивал о твоей семье и о Джо?
– Нет, этого не может быть.
– Патрик, давай сейчас же все расскажем Джо. Тогда мы перестанем бояться, что кто-то другой сделает это за нас.