Смотрю на дочь с удивлением. Оказывается, ее это раздражало. Кэролайн всегда приходила помочь, когда я не справлялась.
– Для тебя она тетя Кэролайн.
Дочь шмыгает носом.
– Может, эта тетя только прикидывалась твоей подругой.
– Ты о чем?
– Ни о чем. Забудь. Хорошо, что ты такая…
– Какая?
Миа передергивает плечами.
– Позитивная, что ли. Настроение у тебя теперь хорошее, и Кэролайн здесь ни при чем, правда же? Может, в этой бочке дегтя мы и впрямь отыщем свою ложку меда?
Возвращаемся домой. Навстречу, со второго этажа, застегивая куртку, спускается Джо.
– Ты куда?
– На ярмарку, – говорит он, вынимая из кармана и показывая мне горсть мелочи, – хочу попытать счастья в галерее. Пойдешь со мной?
Отрицательно качаю головой.
– Нужно распаковывать вещи. Возьми Миа. – Достаю из кошелька десять фунтов, протягиваю сыну. – Играйте на все.
– Пошли, сестренка. – Джо с улыбкой дергает ее за волосы.
Из спальни наблюдаю, как они, смеясь и толкаясь, идут по улице, и в глубине души рождается очень приятное чувство.
Открываю окно, и, кажется, ворвавшийся с моря ветер не только уносит память о смерти, о кровавом преступлении, но и рвет паутину, рассеивает мрак, поселившийся в моей душе. Потому что я – так и не сумевшая выбраться из той ямы, в которую угодила, – сама похожа на давно заброшенный дом с заколоченной дверью.
Ветер усиливается, створки окна распахиваются и сбивают стоявшую на подоконнике вазу. Цветы, как дождь с неба, падают на идущую мимо женщину.
– Извините, ради бога, – кричу я сверху.
Она смотрит на меня и смеется.
– Что вы, не извиняйтесь, цветы к моим ногам еще не бросали. – Подобрав розы и герберы, она поднимает их вверх так, будто хочет, чтобы я взяла букет через окно. Улыбаюсь.
– Они вам нужны? – спрашивает женщина.
– Нет, оставьте себе.
Она зарывается носом в розу и смотрит на коробки, которые я выставила за дверь.
– Недавно переехали? Тогда цветы в знак гостеприимства должна была бы принести я.
– А мне нравится нарушать традиции.
– Если будете так приветствовать всех соседей, вас примут здесь с распростертыми объятиями, – улыбается женщина. – Кстати, меня зовут Анна.
– Сара.
– Приятно познакомиться. Желаю удачи с остальными коробками. Еще увидимся.
Анна уносит мои цветы, и, мне кажется, я слышу, как она мурлычет какой-то мотив. Она не проявила никакого любопытства, и во мне опять просыпается надежда. Я все время гадала, чем же переезд обернется лично для меня. Новый город, новые друзья, люди, ничего не знающие о нашем прошлом. Это похоже на приключение, о котором я мечтала. Вдруг с моря налетает новый порыв ветра, и на мгновение мне чудится, что он отрывает меня от земли.
Нужно покончить с коробками, но выглянуло солнце, и я, не в силах усидеть дома, бреду по набережной в сторону центра. В мертвый сезон в приморском городе особенно грустно: многие магазины закрыты, на пляже кроме хозяев, выгуливающих собак, нет ни души. Собираюсь дойти до ярмарки, купить детям тот самый пакетик жареного картофеля. Проходя по улице, вижу картинную галерею и останавливаюсь.
В витрине выставлен морской пейзаж. На фоне бесконечной синевы на прибрежной скамейке спиной к зрителю сидят двое, а рядом, на песке, свернувшись клубком, лежит собачонка.
– Что скажете?
На морском пейзаже, который я разглядываю, возникает призрачная фигура. Взвиваюсь от неожиданности, так как не сразу догадываюсь: это не игра моего больного воображения, а отразившийся в стекле человек.
Оборачиваюсь и вижу женщину. Она улыбается широкой улыбкой, словно давно меня знает.
– Простите, если я вас напугала.
Смущенная своей нервной реакцией, заливаюсь краской. Я была так поглощена пейзажем, что не заметила, как подошла эта женщина, и едва удержалась, чтобы не закричать. Наконец понимаю: это Анна, та самая, что унесла мои цветы.
– Вы знаете, цветы пережили падение, не завяли и очень оживили мою квартиру. И скрасили день, так что спасибо.
Вспоминаю момент нашего приятного знакомства, летящие из окна цветы и улыбаюсь.
– Каждый день прохожу мимо и пытаюсь решить… – Анна умолкает на полуслове.
– Решить что?
– Друзья или любовники?
– Кто?
– Эти двое на полотне, – отвечает она, кивая на пейзаж. – Может, старая семейная пара на прогулке или друзья, увлеченные разговором. А может, тайные любовники на запретном свидании.