— Пытаетесь пристыдить меня? Не выйдет! Мне ни капельки не стыдно, и в следующий раз, как только представится случай, я, не раздумывая, поступлю точно так же.
Она попыталась сесть, и Лесли пришлось уложить ее силой.
— Пожалуйста, миссис Редвуд, вам нельзя волноваться!
— Хотите сказать, что я должна лежать здесь как бревно? Я бросила Филипа и теперь не могу здесь оставаться!
Она снова попыталась подняться, но Лесли крепко держала ее. После недолгих усилий она упала на подушки и закрыла глаза:
— Что толку бороться? У меня нет больше сил!
— Через несколько недель силы к вам вернутся и вам станет лучше. Поверьте, для вас не должно быть ничего дороже здоровья. А если вы будете попусту сопротивляться, вы не поправитесь.
Несколько минут длилось молчание, наконец Дебора спросила:
— Меня будут оперировать?
— Не знаю. Доктор Редвуд сообщит вам, как только это станет ясно.
— У меня ведь туберкулез? Да?
— Да. Не понимаю, почему вы до сих пор не обратились к врачу?
— Не люблю врачей.
— Но у вас муж врач!
— В этом и кроется причина!
Голос ее сорвался, и она закашлялась. Лесли достала из тумбочки бумажный платок.
— Когда откашляетесь, бросьте платок в мешок рядом с постелью — это снижает риск распространения микробов.
Женщина зашлась в судорожном приступе кашля, и платок тотчас же окрасился кровью.
Лесли встала:
— Я пришлю вам сиделку.
— Не уходите! — слабо выдохнула Дебора. — Я умираю!
— Не говорите чепухи!
Тем не менее Лесли села и снова заговорила. Она не знала, сколько прошло времени — ей показалось, что целая вечность, — когда наконец открылась дверь и в палату вошел Филип.
— Здравствуй, Дебора. Как ты себя чувствуешь?
— Плохо.
Лесли хотела было подняться и уйти, но Редвуд, бросив на нее суровый взгляд, покачал головой.
— Мне очень жаль, что я навязываюсь тебе, — заговорила Дебора. — Тебе это, наверное, неприятно?
— Было бы хуже для нас обоих, если бы ты попала к другому врачу. В конце концов, ты все еще моя жена.
— Вот как?
Он покраснел.
— Рад, что ты не утратила своего сарказма. Такие вещи обычно свидетельствуют о том, что пациент идет на поправку.
— А я твой пациент? Как это неэтично, Филип! Ты ведь терпеть не можешь, когда нарушают этику!
Редвуд демонстративно уткнулся взглядом в бумаги, которые держал в руке, потом сказал:
— Дебора, ты серьезно больна, и я не вижу смысла скрывать от тебя правду.
— Что ты собираешься делать?
— Оперировать тебя.
— Неужели без этого нельзя обойтись?
— Нельзя.
— Что, неужели все настолько плохо?
Он не ответил.
— И кто будет оперировать?
— Профессор Зекер. Он лучший в мире специалист. Я уже заказал разговор с Цюрихом и сейчас жду ответа.
Она протянула к нему руку:
— Филип, мне страшно!
— Не нужно бояться, дорогая. — Он склонился над ней. — У тебя все будет хорошо. Это я тебе обещаю.
Лесли тихо вышла из комнаты.
Было почти четыре, когда она закончила обход и пришла к себе, но едва успела войти, как Филип вызвал ее по телефону в свой кабинет. По его лицу Лесли догадалась, что дела обстоят не лучшим образом.
— Только не надо говорить, что у Зекера тоже пищевое отравление.
— Хуже. Он на месяц уехал в Америку! Откладывал эту поездку с лета и вот наконец на этой неделе выбрался!
— Когда он отбыл?
— Сегодня утром. — Редвуд провел рукой по волосам. — Если бы только я заказал разговор вчера вечером!
— Кто-нибудь еще может его заменить?
— Нет.
— В чем состоит операция?
— Резекция легкого.
Сердце Лесли заколотилось от волнения.
— Сложная операция.
— Поэтому я и волнуюсь. И Зекер был одним из первооткрывателей в этой области. Это он научил меня всему, что я знаю. — Он встал из-за стола и принялся вышагивать по комнате. — Если бы только можно было придумать какой-то другой выход!
— Почему ты не можешь оперировать сам?
— Это невозможно!
— Но ты же делал это раньше?
— Да. Но пациенты не были моими близкими. Когда ко мне под нож ляжет Дебора… — Он посмотрел на свои руки и яростно сжал кулаки. — Нет, я не могу!
— Ты должен, Филип. Иначе она умрет.
Он снова сел за стол и, взяв нож для резки бумаги, подержал его на ладони, потом отбросил в сторону.
— Скажи, пусть готовят операционную.
— На какое время?
— На семь.
Лесли уже была в дверях, когда он остановил ее: