– За что ты меня ненавидишь? – У ног воительницы сидел побежденный враг. Побежденный, но не покоренный.
Жгучее пламя волос струилось по плечам и груди, скрывая глубокие порезы. Кровь медленно смешивалась с золотыми прядями, придавая им цвет ржавчины. На губах мужчины играла насмешливая, с оттенком превосходства улыбка. Даже сейчас, у ее ног, он продолжал вызывать в душе Риайи чувство ярости.
– Ненависть? Ты слишком себя ценишь, – надменно обронила она, щекоча острием меча ямочку у основания шеи Сиана. – Ты вызываешь во мне только жалость.
– Я так не думаю. – Взгляд мужчины ожег… страстью?
Рука Риайи дрогнула и по обнаженной груди Сиана пролегла тончайшая алая нить.
– Не надейся, что я прощу тебе все то зло, что ты причинил, – упрямо произнесла воительница, хотя сердце шептало о милосердии.
– Надежда? – Сиан горько усмехнулся. – Я давно не верю, что ты способна хоть что-то понять. Оглянись назад, ты зациклилась на гордыне и попранном тщеславии. Уже давно стерлась грань, разделяющая добро и зло, за твоей спиной тьмы не меньше.
Риайя сузила глаза, борясь с желанием прирезать негодяя. Нет, он будет страдать, долго. Пусть прочувствует на собственной шкуре, каково это – каждый день заново умирать, а утром делать мучительный вдох и продолжать бороться.
– Не понимаешь, не слышишь, – произнес Сиан. – Даже победа не принесла тебе облегчения.
В следующее мгновение, казалось бы, поверженный мужчина совершил резкий выпад, уходя из-под удара меча. Воительница замешкалась всего на доли секунд, но Сиану хватило и этого. Он грубо перехватил ее руку, до боли сжимая. С громким бряцанием оружие упало на каменные плиты дворцовой палаты. Звук эхом отразился от стен и осел в листьях фикусов. Риайя еще не успела осознать до конца случившееся, как губы того, кого она считала врагом, впились в нее властным поцелуем. Сметая последнее сопротивление, Сиан неожиданно нежно скользнул…
– Ну и чего ты тут как мышь под веником затаилась? – ворвалась в полет мысли Алены подруга.
Та разочарованно застонала. Как так-то? На самом интересном месте!
– Сама ты – мышь! Сижу тут, никого не трогаю, роман пишу, – потрясла планшетом мадам Ковалева.
– Примус починяю, – поддразнила Женя. – Хватит предаваться иллюзиям, гоу гулять!
Алена с сожалением оглядела уютное гнездо, любовно свитое возле распахнутой балконной двери. Здесь она обустроила себе рабочее место. Вздохнув, как Кентервильское привидение, девушка сохранила и закрыла doc-файл.
Спорить с Женькой бесполезно.
Алена и так выторговала у подруги пару часов спокойствия, пока та исследовала спа-радости местной обители. Женя не обнаружила энтузиазма в спрятавшихся за стеклами очков глазах, и возмутилась:
– Что за кислый фэйс, я не поняла? Мы на отдыхе или где? Никуда твои буковки не сбегут, а вот реальные приключения вполне могут.
– Это ты про Стасика? – съехидничала Алена, копаясь в шкафу. Не в шортах же с микроскопическим топом дефилировать по улицам вечернего, а то и ночного городишки.
– Может, про Стасика, а может, и нет, – лукаво улыбнулась Женя. – Это как судьба распорядится. Пока что я хотела сходить поглазеть на местные магазинчики и разузнать, чего где имеется. Еще надо на какие-нибудь экскурсии записаться.
– Планов-то планов – громадье! Слушай, а мы теперь всегда будем прибегать на кормежку самыми первыми, быстро точить и улепетывать, теряя тапки?
– Не ворчи. Чревато давать козыри в руки Костику раньше времени, сама понимаешь.
– Ни черта я не понимаю. – Алена втиснулась в облегающие, словно вторая кожа, легинсы, широкий пояс лег на талию поверх полупрозрачной туники. – Что за гениальные планы движут тобой?
– Охмурить Стаса и свить из него веревку. Будет идеально, если ею еще и удастся слегка придушить самодовольство рыжего.
Последняя идея Алене несказанно импонировала, но она сильно сомневалась в монументальности Женькиных воздушных замков.
– Жень, ну нелогично же. Когда выяснятся твои меркантильные мотивы, Стас разделит взгляды друга. Да и смысл ему метаться ради малознакомой девчонки? Найдет другую, и всех делов. Давай просто переселимся, как появится возможность, и плевать на этих жадных мужиков.
– Это само собой. Я тут с Ибрагимом пообщалась – как место освободится, он даст знать.
– «Ху ис зис»?[4]
– Мальчик-симпатяга, с утра который дежурил.
– А-а-а, ясно. Тогда зачем тебе Стас? – снова озадачилась Алена.
– Вот прицепилась! Пусть будет, он забавный, гораздо приятнее Костика.