Я собираюсь подняться, как вдруг выходит Ричи. Он бледен и явно торопится. Похоже, он даже не узнает меня и подскакивает, когда я с ним заговариваю.
— Быстро садись в мою машину, — бросает он.
Я повинуюсь. Он садится за руль, и мы отъезжаем.
— Ты что, только что вернулся? — спрашиваю я.
— Да, — кивает он. — У тебя в комнате прямо посередине валяется какой-то китаеза с ножом в брюхе. Должен поблагодарить тебя за этот сюрприз.
— Как ты вошел?
— Дверь открыта. Все вверх дном — полный бардак.
— Это By Чанг, — поясняю я. — Я позвал его, чтобы он сделал тебе эпиляцию. Хотел, чтобы ты повторил мой опыт. Но я думал, ты вернешься в два часа. Его здорово потрепали?
— Как нельзя лучше, — отвечает Ричи. — Он еще жив. Я сразу же позвонил в полицию, поэтому нам нужно уносить ноги. На четвертой скорости.
— У тебя их только три, — замечаю я.
— Жаль. Плохо сработано.
— Это они — девки пошарили у меня в квартире. Подумали, что так быстрее всего заполучить денежки. Но какие сволочи — укокошить такого славного китайца, как By Чанг! Во всем виноват я, черт возьми, — сам ему позвонил.
— Ты не мог знать, что случится, — говорит Ричи. — И повторяю тебе, он наверняка жив.
Раздаются звуки сирен, и мимо нас мчатся полицейские машины и мотоциклы.
— При ранении в живот, — объясняет мне Ричи, — если не задета печеночная артерия и нет попадания в печень, а только в кишки, — все можно зашить. Если вовремя остановить инфекцию…
— Ты хорошо сделал, что вызвал полицию. Но мы попали в переплет.
— Если он выкарабкается, — продолжает Ричи, — он им скажет, что это не ты и не я.
— Не знаю, не знаю… — говорю я. — Мне кажется, он будет очень сердит.
— Но послушай, они действительно все перевернули вверх дном. Нет ни одного целого предмета.
— Ерунда. Мы возместим убытки из тех десяти тысяч. Кстати, я должен тебе сказать, что их у меня нет.
Теперь Ричи уже ничему не удивляется. Я не вдаюсь в объяснения и добавляю:
— Но я нашел убежище. В меблированных комнатах. Там, правда, убого и паршиво. Я дал понять хозяину, что у меня есть две подружки, которыми я интересуюсь, и что он неплохо заработает, если будет любезен. Только мы должны заявиться туда в бабских тряпках.
— Все в машине, — говорит Ричи. — Два полных чемодана.
— Хорошо. Теперь, надо найти укромное местечко, чтобы переодеться.
— Ты думаешь, что говоришь! — восклицает он. — Мы что, все время будем ходить как бабы?
— О! Всего лишь несколько дней, — утешаю я его.
— А что ты намерен делать в пять? Ты ведь должен отнести деньги Гае.
— Я не пойду…
— Но это же удобный случай, чтобы сцапать одну из них, — говорит он.
— Это еще зачем?
— Заставим ее немного поболтать.
У него полно замечательных идей, у моего братца.
— И потом, можно воспользоваться случаем и малость их подлечить, — добавляет Ричи. — Потому что чаще всего лесбиянки — это девицы, задвинутые на этом из-за того, что их плохо любили. Им просто-напросто попадались грубые мужики, которые обходились с ними слишком резко или причиняли боль. Если с ними проделать то же самое деликатно… Они наверняка снова войдут во вкус.
Да, он находчив, мой братишка. Похоже, нам предстоит интересная работа. Подсунуть мне лесбиянку — в этом что-то есть. По правде говоря, то, чем мы занялись, — это своего рода попытка вернуть на путь истинный заблудших овечек. Мы славные ребята. Но мне очень жаль старика By Чанга. Ричи отвлекает меня от этих размышлений.
— Едем в Потомак Клуб, — говорит он. — Возьмем «Кейна-младшего» за руку, попросим отвернуться, а в это время переоденемся.
И Ричи останавливается у Клуба. Парень вовсе не дурак. Он уже все просчитал в голове. В действительности он поступает совершенно правильно, потому что, если бы я воспользовался своей… результаты были бы весьма забавными — одни шишки на ровном месте.
Когда мы подходим к катерам, я говорю Ричи:
— К Гае нужно идти вместе. Теперь нам не стоит разлучаться.
— Конечно, мы пойдем туда оба, — заверяет меня Ричи. — Вернее обе. Посмотри-ка.
И он показывает мне прелестные очки в розовой оправе.
— Я буду в них хорошенькой, а?
— Я не смогу смотреть на тебя спокойно, Ричи, — отвечаю я.
Мое всем известное спокойствие улетучивается прямо на глазах.
— Все же, — продолжает он, — не знаю, хорошо ли все это скажется на моих экзаменах.