После гражданских войн Августу было бы очень трудно возродить прежние обычаи, даже если бы он очень захотел. Но он был слишком умен, чтобы возрождать их.
Браки при нем были гораздо прочнее, чем во времена республики. Более того, жены теперь стали играть заметную роль в карьере своего мужа. Конечно, существовала опасность, что они начнут этим злоупотреблять, и в первые годы правления Тиберия две женщины чуть было не подчинили себе мужей – они стали вмешиваться даже в командование войсками. Это были Агриппина Старшая, жена Германика, и подруга Ливии Планцина, жена Кн. Пизо, губернатора Сирии. Публичное соперничество двух этих женщин в Сирии привело к трагедии – в 19 году н. э. Германик изгнал Пизо из своей провинции и вскоре умер, а Пизо был казнен в Риме по обвинению в измене.
Поэтому неудивительно, что на заседании сената в 21 году н. э., на котором председательствовал, в качестве консула, сын императора Друз, обсуждалось присутствие жен в провинциях. Это были очень интересные дебаты; их открыл Север Цецина, «викторианские» взгляды которого на женщин совпадали со взглядами Катона Старшего, изложенными в его речи против отмены Оппиева закона более двух веков назад. Тем не менее этому реакционеру не удалось помешать развитию прогрессивных тенденций.
После длительного вступления, в котором Север Цецина рассказал о своей счастливой жизни с женой, родившей ему шестерых детей, он заявил, что в течение сорока лет своей службы в разных провинциях всегда настаивал на том, чтобы она жила в Риме. Все это было сказано для того, чтобы показать, что он всегда подчинялся закону, в защиту которого выступает. После этого он заявил, что ни одна женщина не должна сопровождать своего мужа, когда он отправляется на административную службу в провинцию. Север подчеркнул мудрость существовавшего когда-то закона, запрещавшего женщинам входить в состав дипломатических или административных миссий за пределами Италии. И все потому, что в мирное время женщин надо развлекать, а от этого страдает управление провинцией, а во время войн они мешают эффективным боевым действиям, поскольку впадают в панику и превращают римскую армию на марше в подобие свиты варварских царей, совершающих путешествие по стране. Проблема заключается вовсе не в том, что, в случае ослабления дисциплины, женщины начнут плести интриги с целью захватить власть. «Они бродят среди солдат, заставляют офицеров быть у них на побегушках. А недавно случилось неслыханное – женщина командовала парадом когорты и даже маневрами легионеров. Членам сената не надо напоминать о многочисленных случаях казни продажных чиновников, при которых наказали мужей, хотя виновны были женщины. Это были жены, которые, с первой же минуты своего появления в стране, начинали притягивать к себе людей самого дурного толка и участвовать в интригах и заговорах. Фактически мы имеем не одну, а две официальные свиты и два правительственных дома, и все неразумные и деспотичные распоряжения исходят от женщин, которым законы Оппия и другие указы когда-то указывали на их место, но которые в наши свободные времена управляют домашним хозяйством, судами – и даже армией» (Тацит. Анналы).
Эту речь неоднократно прерывали криками о том, что она неправильна, а Цецина – не тот человек, который может произносить речи о государственной политике по столь важному вопросу, и мало кто из членов сената ее одобрил. В конце концов Валерий Мессала, унаследовавший от своего отца ораторские способности, ответил на вопросы, которые поднял в своей речи Цецина. Он отметил, что многие суровые законы прошлого были смягчены, и это правильно, поскольку времена изменились. Прошли те дни, когда у ворот Рима стояла война, а провинции находились в руках врага. Он полагает, что разрешение женам сопровождать своих мужей не так уж опасно, оно не нанесет серьезного удара по семейному бюджету, а провинциальным налогоплательщикам не будет стоить ничего; женщины просто будут жить рядом с мужьями, вовсе не мешая нормальной работе администрации. Если же разразится война, то мужчины наденут доспехи и пойдут воевать; но, когда они возвратятся после тяжелых боев, что может быть для них приятнее, чем отдых в обществе жен? Что касается обвинений в стремлении захватить власть и в жадности, которые Цецина выдвинул против женщин, то Валерий Мессала отметил, что, несмотря на склонность многих чиновников поддаваться различным искушениям, их не прекратили отправлять в провинции. «Если вы заявляете, что жены часто совращают мужчин с пути истинного дурными советами, то я задам вам простой вопрос: а что, холостяки безупречны? Оппиевы законы были хороши в прошлом, поскольку условия тех дней не оставляли иного выбора; если с тех пор были сделаны разные послабления, то только потому, что отвечают интересам общества. Не надо объяснять наши собственные слабости всякими отговорками. Если жена ведет себя недостойно, то виноват в этом ее муж[7]. Один или два человека могут проявить слабость, но из-за этого не надо лишать мужей и жен их совместного партнерства в горе и радости. Женщины слабы от природы; а Цецина предлагает, чтобы мужья оставляли их одних и они становились жертвами искушения своей плоти и вожделения чужих мужчин. Если же мужчины будут следить за своими женами и спасут свой брак от гибели, то легко можно себе представить, что произойдет, если через несколько лет они будут расторгнуты под влиянием того, что в любом случае приводит к разводу. Мы стремимся провести реформы в отдаленных районах империи, но было бы большой ошибкой закрывать глаза на то, что происходит здесь, в Риме».
7
В 24 г. н. э., через три года после этой речи, закон был изменен, и римские чиновники стали нести ответственность за любые преступления, совершенные в провинции их женами.