Если считать доказанной дееспособность женщин привилегированного сословия в заключении актов дарения и продажи недвижимости в XIII–XV вв., тo можно с очевидностью предположить, что в то время женщины свободно совершали также обмен и раздел земельной собственности, хотя документов, отражающих сделки такого рода, совершенные женщинами, значительно меньше, чем данных, жалованных и купчих. Так, в распоряжении исследователя 9 грамот об обмене и 5 раздельных[414], причем наиболее раннее упоминание об обмене соответствует во временном отношении появлению актов продажи и пожалования (псковская грамота второй половины XIV в.[415]). В документах встречаются случаи обмена «окладом на оклад», доплаты женщинами некоторой суммы за полученные в результате обмена земли. Например, М. Росовая за полученное ею имение в «Червоной Руси» — село Куропатники доплатила «40 копъ» (грошей)[416]. В четырех актах сделка совершается женщиной самостоятельно, в одном — совместно с мужем, в трех — с детьми. Есть два акта со сделками между родственниками: Андрей Дмитриевич менялся землями с матерью, а Василий Дмитриевич выменял у матери села в Юрьеве. Подобные сделки были достаточно распространенными, ибо являлись одним из способов «округления» разбросанных владений[417]. Достаточно вспомнить дельные (раздельные) грамоты, где в таких сделках участвовали женщины (6 документов), чтобы убедиться, что случаев обменно-раздельных операций между родственниками (и женщинами в их числе) было немало[418].
К вопросу о дееспособности женщин в области сбыта имущества относится и реализация их права на заклад и залог недвижимости, ибо женщины привилегированного сословия, несомненно, обладали этим правом. Так, в одном из документов некая Офимья, Стефанова жена, закладывает свою «отчину» на Русском Севере Феодосию Никитину сыну; в другом — княгиня Ирина, жена князя Семена Ивановича, участвует в аналогичной операции с землями в Дмитровском уезде. Ряд актов свидетельствует о подобных действиях женщин на территории западнорусских земель[419]. В тексте этих документов не содержится никаких ограничений прав женщин на заклад принадлежащих им земель; лишь в одном акте упомянуто согласие мужа на совершение сделки[420].
Рассмотренный материал об участии женщин в дарении, продаже, обмене, залоге недвижимой собственности подтверждает правомочность представительниц господствующего класса в имущественной сфере (см. Прил., табл. 1).
Вопрос о правомочности и дееспособности женщин привилегированного сословия охватывает и область приобретения недвижимого имущества в его основных формах: получение в дар (безвозмездное приобретение), купля и получение в качестве приданого или наследства.
Документов, отражающих акт пожалования (или дарения) женщинам, немного (16)[421]. В общей совокупности жалованных и данных грамот акты о дарении светским, частным лицам составляют незначительную часть. Один из наиболее ранних актов подобного рода — данная Мавре Корякиной на Узменские пожни в Бежецком Верхе 40-х годов XV в. (если не считать косвенное указание о пожаловании женщине в одной из духовных)[422]. Среди грамот, упоминающих женщин, которым сделаны родственные пожалования, в двух получателями являются игуменьи, а три представляют родственные дарения: в одном случае — отца, в другом — супругов своим дочерям, в третьем — свекрови невестке. Среди родственных дарений примечательна передача Есипом Пикиным половины деревни Талицкой во владение «до живота» жене без права распоряжения: после ее смерти эти земли надлежало отдать монастырю[423]. Остальные документы отражают вассальные отношения между землевладельцами и женщинами-собственницами.
Мало дошло до нас актов, отражающих покупку земельной собственности женщинами, хотя первое упоминание о таких действиях женщин относится к началу XIV в.[424] Пока известно 14 таких свидетельств[425]. Ни в одной из дошедших до нас купчих грамот (4) не упоминается как обязательное условие согласие мужа или родственников по мужской линии на заключение сделки, которое было непременным по польско-литовским законам[426]. Покупки совершались на собственные деньги женщин («на женни куны»). «…Дала есмя ему на той трети… земли… пять рублев да пополонка вол. А купила есми ту землю себе и своим детем впрок без выкупа…» — свидетельствует Елена Жабина. Варвара, жена Герваса, перекупила у мужа за сто гривен села Толмачи и Журково. Княгиня Иулиания купила у сына «селце Михайловское». Треть всех свидетельств о покупке земель женщинами связана с именами великих княгинь и приобретениями комплексов близлежащих к их уделам земель[427].
414
АЮЗР. T. I. № 13, 43; АФЗХ. Ч. II. № 16; АСЭИ. T. I. № 86, 385; T. II. № 184, 456; T. III. № 143, 147; ДДГ. № 20. С 56; НПГ. № 6, 11; ГВНП. № 221; ЦГАДА, ф. 281, № 2332/5.
416
АЮЗР. Т. I. № 13. С. 7–8 (1418 г.). Обратная ситуация — доплата за земли, полученные от женщины, встречается в другой грамоте начала XV в. (АСЭИ. Т. I. № 86. С. 72).
417
АСЭИ. Т. II. № 184. С. 116–117; ДДГ. № 20. С. 56. См.:
418
ЦГАДА, ф. 281, № 2332/5 (XV в.); АСЭИ. Т. I. № 385; Т. II. № 264, 456; НПГ. № 11; ГВНП. № 221.
419
421
АСЭИ. Т. I. № 169, 224; Т. II. № 9, 117; Т. III. № 48, 336; ГВНП. № 156, 254, 502(55); АЗР. Т. I. № 140; АЮЗР. Т. I. № 49 (два документа); ААЭ. Т. I. № 152; СГГД. Ч. I. № 42. С. 83; ДДГ. № 12. С. 35.
425
АСЭИ. Т. I. № 311, 483; Т. III. № 93; АЮЗР. Т. I. № 5; ГВНП. № 314; АФЗХ. Ч. I. № 68; Ч. II. № 16, 54; ДДГ. № 1. С. 8; № 61. С. 195; № 70. С. 183; № 72. С. 253; № 82. С. 327; № 87. С. 348–350.
426
Starodawne prawa polskiego pomniki / Wyd. A. Z. Helcel. T. I. Warszawa, 1856. S. 170–171.