Женщины древней Руси

В 1970 г. на XIII Международном конгрессе исторических наук (Москва) французские медиевисты обратили внимание на необходимость координации исследований по истории семьи и социального статуса женщин в различные эпохи Изучение истории древней и средневековой Руси в этом аспекте стало вестись еще интенсивнее, что совпало как с оживлением интереса к вопросам фамилистики, так и с усилением внимания к конкретным проблемам именно русской истории[705].

В 1975 г. на базе Станфордского университета (США) была проведена первая конференция на тему «Женщины в России: изменяющиеся реальности и меняющиеся представления»[706]. И по сей день американские ученые, главным образом женщины, довольно скрупулезно исследуют особенности социального статуса женщин древней и средневековой Руси и России. Магистерская диссертация С. МакНелли (1976 г.) на тему «От общественной деятельницы к домашней затворнице: изменение положения женщин в средневековой России» отразила успех американской историографии в освещении таких ее аспектов, как эволюция теории женоненавистничества в православии и воздействие ее на древнерусскую семью, правовой статус женщин привилегированных слоев русского общества, быт цариц и боярынь. С. МакНелли попыталась выделить основные черты жизни крестьянской семьи и статуса женщины в ней. Впервые в историографии влияние канонического права на семейный статус женщин и церковной идеологии на представления людей было рассмотрено «амбивалентно» (термин автора, подразумевающий многозначность): показаны позитивные и негативные последствия такого воздействия.

С. МакНелли полагает, что в «истории русской женщины» эпохи средневековья имеется лишь один существенный рубеж — XVI век, до него — период «социальной мобильности женщин», после — затворничество. Она определяет «три основные доминанты воздействия» на статус женщины в России: изменения в социально-политическом строе, кульминацией которых явился «московский период» Руси, эволюция форм православного христианства и появление крепостного права. Исследовательница использовала летописи, актовые свидетельства и записки иностранцев. Но это круг источников, известных еще русским дореволюционным исследователям, которых сама же С. МакНелли осуждает за предвзятость и ограниченность. Она имела возможность расширить источниковую базу исследования за счет опубликованных в СССР памятников и документов XIII–XV вв., но не сделала этого. Тем не менее ее выводы заслуживают внимания. Бесспорно, например, что «права людей на Руси зависели более от социального ранга, чем от пола»; верен тезис о влиянии принятого Русью христианства на изменение социального статуса женщин[707].

Однако при всей обстоятельности труд С. МакНелли страдает заданностью итоговых выводов, в которых «автократическая система Московской Руси» выступает основным «подавляющим началом», оказавшим влияние и на положение женщин. Некоторые из оппонентов-соотечественников С. МакНелли указывали на произвольный подбор фактов, соответствующих лишь ее представлениям, ее схеме[708].

В 1977 г. в Станфорде вышел в свет коллективный труд «Женщины в России» под редакцией Д. Аткинсон. В основе книги лежат статьи, доклады и выступления участников вышеупомянутой конференции. Изменениям в имущественном и социальном статусе женщин древней и средневековой Руси посвящена вводная статья Д. Аткинсон. Как и С. МакНелли, она не склонна преувеличивать степень социальной униженности женщин в X–XIII вв., а «киевский период» предстает у нее как бы «золотым веком» русских женщин.

Как специалист по социально-экономической и сравнительной истории, Д. Аткинсон обратила внимание на нормативное закрепление широких (для средневековья) прав и привилегий древнерусских женщин, и в частности на опекунство женщин над несовершеннолетними сыновьями. Но дальнейшую эволюцию социального статуса древнерусских женщин Д. Аткинсон оценила как процесс в целом регрессивный. По остроумному замечанию другой американской исследовательницы, Н. Колльман, она «утверждала, что восточные славяне наслаждались свободным обществом, в дальнейшем же их свободы деградировали стадиально: период раздробленности, период покорения Новгорода и Пскова, период утверждения московской автократии и т. д.». В качестве причин «снижения» социального статуса женщин в последующее время Д. Аткинсон, как и задолго до нее К. Клаус, выдвинула влияние ордынского ига, роль церкви и «изменение физических условий», под которым разумеется развитие производительных сил, появление новых орудий труда, освоенных преимущественно мужчинами. Вслед за дореволюционными русскими юристами Д. Аткинсон утверждала, что «теремная система» была порождена стремлением укрыть жен и детей в случае набегов татар. Другой причиной появления «теремов» на Руси она назвала «влияние христианской аскетической концепции»[709]. Эта точка зрения получила за рубежом широкое распространение, в том числе в современной историографии ФРГ[710].

705

Дюби Ж. Структура семьи в средневековой Западной Европе. Доклад на XIII Международном конгрессе исторических наук. 16–23 августа 1970 г. М., 1970; Aries Ph. L'Enfant et la vie familiale sous l'Ancien Regime. P., 1973; Flandnn J. L. Families: parente, maison, sexualite dans l'ancienne societe. P., 1976.

706

Woman in Russia: Changing Realities and Changing Perceptions May 29- June 1 (1975). Stanford, 1975.

707

McNally S. From Public Person to Private Prisoner: The Changing Place of Women in Medieval Russia. State University of N. Y. Binghampton diss. 1976. P. 2, 6–10, 133, 150, 192–193, 206.

708

Levy S. Woman in 16th Century Moscovy // Midwest Slavic Conference. May, 3, 1980. Papers. Cincinnati (Ohio), 1980. P. 2.

709

Atkinson D. Society and Sexes in the Russian Past // Women in Russia / Ed. by D. Atkinson. Stanford, 1977. P. 12–14; Kollman N. S. The Secklusion of Elite Moscomite Women // Russian History. 1983. V. 10. Part 2. P. 170–171.

710

Kiihn N. Die Ehetrennung in Kirchernrecht der Orthodoxen Kirchen des Byzantinischen Ritus // Ostkirchliche Studien. 1977. V. XXVI. S. 3–27.