– Рада всех видеть, – она похожа на ядерную боеголовку, выпущенную в стан врага. В ней столько же совершенства и силы. – Александр, мои соболезнования.
Меня не удивляет, что она знает их всех, в то время как я не знаю никого. Хотя я ее практически не слушаю, потому как чувствую на шее горячее дыхание Романова.
– Сереж, прекрасно выглядишь, – она произносит все это на одном дыхании. Потом на секунду замолкает, подходит к музыкальному центру и ставит другой компакт-диск. Теперь играет Леонард Коэн. Алина удовлетворенно улыбается и устраивается в кресле.
– А вы слышали, что акции J&B снова в цене? На вчерашних торгах их стоимость взлетела чуть ли не в два раза.
– Это только потому, что AMB обанкротился, – фыркает ей в ответ, кажется, Тимур, и Алина закатывает глаза.
– Этого следовало ожидать. Повезло тому, кто раньше всех разобрался в ситуации, – она берет бокал Сергея и салютует присутствующим. – За вас.
Потом смотрит на меня и делает вид, что о чем-то вспомнила. Только что.
– Ах, да. Ая, милая, тебя Вика искала. Она была вроде бы у бассейна.
Пользуясь хорошим предлогом, я все-таки поднимаюсь и ухожу. Ощущаю спиной его взгляд. Он прожигает насквозь как серная кислота. Боюсь обернуться. Боюсь споткнуться. Считаю шаги. И только когда двери за мной закрываются, выдыхаю.
Глава 3
Картина меняется. Мы снова в люксе. Отдыхаем. Время, где-то около шести утра. Всего через несколько часов прибываем на остров Ланаи. Мы не успеваем ни выспаться, ни прийти в себя. Ничего особенного. Так бывает довольно часто.
Алина принимает ванну. Дверь открыта нараспашку, так что мы с Викой ее прекрасно видим. И слышим. Вокруг Алины целые горы воздушной белоснежной пены. Ее ступни покоятся на широком бортике джакузи. Под головой специальная подставка для удобного лежания. Она расслаблена, глаза прикрыты. Однако это не мешает ей без конца трепать языком.
По словам Алины, есть всего несколько типов людей. Один хуже другого. То есть, ни одного положительного. Она не верит в людей. И людям тоже не верит. Когда-то она сидела на самом краю моста и размышляла над этим вопросом. А еще над тем – прыгать ей или нет. Было холодно, сыро, а свет фонарей лишь подчеркивал ее одиночество. Она утверждает, что в этом была какая-то романтика. Пустынная дорога. Пустынный мост. Осень. Тишина. Беременность на втором месяце и пара сотен рублей в кармане. Все, что осталось в память от былой любви. Если бы за кадром играла душещипательная музыка, то она вполне могла бы сойти за героиню сопливой мелодрамы. Когда Алина это вспоминает, она смеется. Тогда, я полагаю, ей было не до смеха. Но это все в прошлом.
– Есть люди, с которым лучше не связываться, – вещает она, сдувая с ладони мыльную пену. – Если быть объективной, то здесь их большинство.
– Как и шизофреников и мудаков, – усмехаюсь я, лениво стуча по клавиатуре ноутбука. Я лежу на огромной кровати и болтаю ногами в воздухе. Экран передо мной светится голубым светом, и на нем мелькают картинки с дизайнерскими украшениями. Подыскиваю себе что-нибудь новое и оригинальное. Чтобы хоть чем-то компенсировать сегодняшний вечер. Но Алина своими разговорами портит настроение. Я никак не могу выбрать между Тиффани и Картье.
– Есть такие, от которых надо держаться подальше, – продолжает она, вытягивая одну ногу и рассматривая ее со всех сторон. По гладкой коже стекают тонкие струйки воды. Она на минуту замолкает, увлеченная зрелищем. Затем неохотно продолжает. – А есть такие, с которыми лучше в своей жизни просто не встречаться. Никогда.
Ради интереса забиваю в Google запрос «Люди, от которых надо держаться подальше». Надеюсь увидеть фоторобот или хотя бы приблизительный портрет. Заметив это, Вика сдавленно фыркает. Она сидит рядом и подпиливает ногти. Серьезно и сосредоточено. Иногда отводит руку от себя, придирчиво их разглядывает и продолжает дальше свое занятие. Она молчалива после своей выходки. Но мне кажется, что ее просто не до конца отпустило. Или она добавила еще. Иногда ее трудно остановить.
– Боже, это так неоригинально, – выдыхаю я. – Жизнь дерьмо, все люди бл*ди.
– Если видишь, что такой человек идет тебе навстречу, то переходишь на другую сторону улицы и делаешь вид, что как бы его не заметила, – говорит она и включает горячую воду. Берет душ, подставляет шею под упругие струи и блаженно выдыхает. – Как хорошо.
– Если быть оптимистом, то да. Это хорошо. Ходить зигзагами и ото всех прятаться, – вставляет Вика. Она так увлечена, что не замечает, как Алина переводит на нее холодный взгляд.