Роза Люксембург всю жизнь была преследуема. В общей сложности она провела в тюрьме около 4 лет. С несправедливостями она никогда не мирилась: она горячо приветствовала Октябрьскую социалистическую революцию в России, но выступила против роспуска Учредительного собрания с применением силы.
Диктатуру пролетариата она одобряла как способ создать прямую демократию и научить всех управлять страной. На Учредительном съезде Коммунистической партии Германии она огласила партийную программу, требуя революции немедленно.
Выступала Р. Люксембург за расширение деятельности профсоюзов. Они не должны ограничиваться только борьбой за повышение заработной платы. Она говорит, что в условиях буржуазного уклада государства любые реформы оказываются поверхностными: «Социальная реформа в капиталистическом мире всегда была и остается пустым орехом»[106]. Социализм черпает научное обоснование в трех следствиях капиталистического развития:
• усиливающаяся анархия капиталистического хозяйства, которая ведет его к гибели;
• растущее обобществление производственного процесса;
• растущая организация классового сознания пролетариата.
15 января 1919 года Роза Люксембург была убита конвойными по дороге в тюрьму Моабит. Ее допрашивали, забили прикладами, выстрелили в висок и сбросили в Ландверский канал. Канал принял в свои темные воды погибшую за идеалы женщину. За идею социальной справедливости она отдала жизнь, полную чувств и переживаний. В 43 городах нашей страны есть улица Розы Люксембург, в том числе моя любимая улица в Екатеринбурге. Часто имя этой женщины ассоциируется и упоминается в связи с введенным ей и Кларой Цеткин праздником 8 Марта – Международным женским днем.
Глава 8
Симона Вейль
Симону Вейль (1909–1943) Папа Павел VI упоминал в числе духовных писателей, оказавших на него наибольшее влияние, наравне с Паскалем и Жоржем Бернаносом. В ХХ веке Симоной Вейль восхищались Альбер Камю, Андре Жид, Франсуа Мориак. Ее переводили Томас Стернз Элиот и Чеслав Милош. М. Мамардашвили говорил о Симоне Вейль, что «стержнем ее драматического переживания было то, что она называла “невозможностью жизни”»[107]. Труды С. Вейль начиная с конца 1940-х годов приобрели мировую известность, но уход в вечность оставил ее могилу без надгробия и памятника.
Симону называют странницей: «Гордая и одинокая странница-еврейка у порога Католической церкви»[108], – образно и с чувством говорит о ней Петр Епифанов. Петр Епифанов – исследователь, подготовивший самое большое в России издание и перевод трудов Вейль с французского языка, воссоздавший хронику ее жизни, с подробными комментариями, открывший ее наследие российскому читателю[109].
Для Симоны странничество было условием существования (Испания, Великобритания, Америка). Это боль, которую нужно осилить, вытерпеть. Поношения и усмешки, которые нужно преодолеть. Гонения и претерпения – условия утверждения подвига любого юродивого Христа ради.
Мы помним, что в русской православной традиции есть почитаемая Ксения Петербургская – «странница». Невозможно не откликнуться здесь на статью Петра Епифанова о переодевании подвижниц в мужские костюмы, использовании мужских имен и «воинского языка». Святая блаженная мать Ксения называла себя Андреем Федоровичем и одевалась в мужской военный сюртук около 30 лет. Так и родители Вейль называли дочь «Симоном», и она часто подписывала записки: «Ваш почтительный сын».
Симона Адольфина Вейль родилась в Париже в 1909 году в еврейской семье. Насыщенное интеллектуальное детство позволяет ей поступить на отделение философии в лицее Виктор Дюрюи и заниматься в классе Рене ле Сенна. Его выступления заложили ценностный фундамент философских исследований Симоны. Философия ценностей и морали стала стержнем ее размышлений на многие годы. Изучение социологии Э. Дюркгейма пробудило в С. Вейль интерес к социальным отношениям и политике. Она усиленно штудирует К. Маркса и параллельно ходит на собрания христианского кружка. Идеи справедливости и воздаяния всю жизнь будут предметом интеллектуальных и трудовых поисков Симоны.
Всю свою жизнь Симона хранила девство. Близким и знакомым при мысли о ней это казалось естественным. Из письма Симоны Вейль отцу Перрену мы узнаем, что целомудрию она покорилась в 16 лет: «Это понятие открылось мне в созерцании горного пейзажа и постепенно овладевало мной неотвратимо»[110]. Но Симона пытливо спрашивала: «Христиане ни разу не объяснили, почему целомудрие (особенно девство) имеет духовное значение»[111].