А. И. Булахова называет и другую предпосылку теории Джудит Батлер: «создание себя в процессе деятельности»[225]. Посредством ограничивающего и предписывающего воздействия дискурса запускается процесс самоидентификации и задаются границы личности. Гендер – это воспроизводящая себя практика. Тут возможны перверсии, инверсии, пародирование, приостановка. Только через постоянное воспроизводство нужных значений репрессивный механизм поддерживает иллюзию постоянства идентичности и препятствует проникновению в культуру ее новых форм и, как следствие, трансформаций.
Бинарная модель уязвима всякий раз, когда мы сталкиваемся с проявлениями гендера или сексуальности, не согласующихся с принятыми нормами. Социализация индивидов, нарушающих порядок репрезентации, сложна, поскольку за проявлением ненормирования следует наказание. Закрепление гендера как естественного происходит через практику повторения и воспроизводится акторами «в форме верования»[226]. «Закрепленные в онтологии фантазмы “мужчины” и “женщины” являются театрализованными эффектами, которые позиционируются как основы, первопричины, нормативные критерии реального»[227]. Вписаться полностью в рамку «мужского» или «женского» не может никто, всегда остается некий избыток «я». «Если в принципе существует необходимость в повторении – это признак того, что идентичность не так уж самоидентична»[228], – замечает Джудит Батлер.
В «Заметках на полях перформативной теории собрания» Дж. Батлер говорит о стирании пограничной линии «коллективного тела». Благодаря работам Мишеля Фуко известно, что основным интересом власти с некоторого момента становится биополитика и политическое тело, осуществляющее свое право сопротивляться вытеснению и контролю. У Джудит Батлер формой перформативного политического высказывания, способом обращения к обществу является «акция в ее телесном измерении»: массовое действие порождает пространство проявления. Публично предъявленная «множественная телесность» отодвигает на края внимания принцип привычной с мифологических времен олицетворенности мира.
Практики кроссдрессинга (переодевания в мужскую или женскую одежду), как несанкционированное присвоение чужих атрибутов пола, не одобряются в обществе. Оппозицию допустимого и недопустимого, приемлемого и неприемлемого устанавливает не природа, а идеология. Вытесняемые формы идентичности, провозглашаемые дискурсом ненормативными, как трансвестизм, обнажают шаткость гендерной конструкции. Трансгендерные люди, по выводам Батлер, входят в понятие «прекариат» – социально уязвимой категории населения. «Как мы знаем, – говорит она, – не для каждого возможность выйти на улицу или зайти в бар, не подвергаясь притеснениям, является данностью»[229]. Может ли такое право, как обычный выход на прогулку в одиночку, осуществить трансгендерный человек в Балтиморе? «Нет», – сама себе отвечает Батлер. Право передвижения в безопасности и без защиты у него отсутствует. «Перформативным» Батлер называет «осуществление гендера и телесное политическое притязание на равенство и возможность перемещения в публичном пространстве»[230], то есть превращение гендера в основание присутствия человека в публичном поле как в собрании.
К прекариату относятся также социально уязвимые группы с такими особенностями психики, как импульсивность, тревожность, самопожертвование, нестабильность отношения к себе и другим (Emotionally unstable personality disorder, EUPD). Они взывают к постоянной потере и новому завоеванию границ собственной судьбы. Людей границы образно можно назвать «людьми без эмоциональной кожи». Они испытывают агонию от любого прикосновения к их жизни или чувствам. Обугленная эмоциональная кожа не принимает чужие эмоции за руководство к действию.
Избыток «я» определяется и постоянным процессом самоопределения, когда происходит разделение «я» и Другого. Пол и сексуальность возникают на границе тел, в соприкосновении с Другим, которое всегда является выходом за собственные пределы и не принадлежит себе. Другой отменяет пол, отнимает завершенность субъекта и одновременно прибавляет нечто к идентичности. Поэтому пол, как и идентичность, всегда открыты. «Психика не “внутри” тела, но в каждом процессе означивания, посредством которого это тело проявляет себя»[231], – полагает Джудит Батлер.