Преодоление границы между приватным и публичным у Джудит Батлер ложится в основание революции. В диалектике двух полюсов телесности происходит «расширение пространства и времени». Архитектура места, его история активируются, включаясь в политические события. У Ж.-Л. Нанси отношения как способ установления разнородности через сближение и отдаление выступают условием бытия[244]. Тело может быть отверженным, запретным, лишенным прав на действие. Но у Батлер тело уже узнало свою перформативность. Оно уже нарядило себя и сняло наряд, спародировало себя и идеализировало чужое тело как тело говорящее, способное сказать то политическое слово, которого Арендт ждала от каждого человека. Карнавал и хор – два начала политической мысли Батлер, и оба начала позволяют ввести в политику художников, мыслителей, ученых, а не только жителей античного полиса.
Глава 14
Мария Шехтман
Мария Шехтман[245] – представитель нарративной философии, считает исследование личностной идентичности в современной философии недостаточным. Свой вопрос об идентичности сформулировала так: что делает личность тождественной себе в разные отрезки времени? Шехтман выделяет четыре основные временны́е черты личностного существования: выживание, моральная ответственность, забота о себе и вознаграждение.
Согласно концепции нарративной конституции личности Марии Шехтман, индивиды конституируют себя как личности, когда начинают понимать себя в качестве субъектов, которые обладали опытом в прошлом и будут переживать его в будущем. Идентичность личности определяется содержанием ее повествования о себе – самонарративом.
Нарратив – умственные состояния последовательных событий, складывающихся в сюжет. Нарративная идентичность – это не только повествование о себе, это созидание себя, которое начинается с соответствия самонарратива и рассказа Другого обо мне. Построение автобиографического нарратива не всегда является сознательным актом. Некоторые эпизоды нашей жизни в настоящем могут быть причинностно связаны с элементами прошлого опыта, но эта связь не всегда осознается.
Рассказчик связывает через образы, символы, ассоциации сюжеты жизни героя, придает им завершенность. Автор служит детерминантой, видит и связывает в повествовании звенья подобно мировому духу Гегеля. Сценарий реализуется героями, которым общая картина не дана, и какое место в этой баталии они занимают, им неизвестно. Но есть сам Свет, мировой дух, условие видения вообще.
Нарратив – психологическая организация индивида. Статические факты, динамические организующие принципы позволяют индивиду понимать себя и свой мир. Он постоянно интерпретирует свою жизненную историю на основании некоторых базовых допущений относительно самого себя и мира.
Иногда элементы прошлого не осознаются человеком, но продолжают играть существенную роль в организации опыта мира. Каждый из нас хранит опыт детства, что-то пряча, а что-то предъявляя. Детские травмы и победы, смешные истории и неудачи формируют сюжетную линию нарратива, образа себя: чудака-желябки, социопата, оптимиста, экстраверта.
Ранние события жизни воздействуют на настоящее и будущее, даже если они не осознаются памятью. Первые запахи, шаги, падения, первый ветерок, вкус конфет, трепетный тембр голоса, покалывание щетины папы, первые насмешки. Жизнь человека развивается по законам повествования – своего рода организующий принцип. Нарратив требует локальной артикуляции, возможности объяснить, почему и как мы делаем, думаем или чувствуем что-либо. Индивид объясняет свои действия, вписывая их в доступную для понимания историю жизни.
Возможна и неверная артикуляция. Неосознанные элементы тоже определяют то, кем мы являемся, воздействуют на наши чувства и поступки и зачастую предоставляют недостающие звенья нашей эксплицитной истории. Воздействие неосознанных элементов имеет негибкий и автоматический характер, и в каком-то смысле они еще не присвоены индивидом, принадлежат ему в меньшей степени, чем артикулированные элементы самонарратива.