Лу Саломе определяет основные идеи творчества Ницше, восхищаясь этой «могущественной натурой», и предстает перед нами в этой книге как уже уверенный психоаналитик. Душевное волнение Ницше, глубина его страданий превратились в плавильную печь, в которой обрела форму воля к познанию. Поэзия здесь существеннее его истин, которые он не считал неизменными. Проницательно и почти пророчески пишет Лу Андреас-Саломе о судьбе идей философа: «Некоторые из них оказались вырваны из общей связи его идей и впоследствии получили из-за этого самые разнообразные толкования, превратились в девизы для разных идейных направлений, партий, совершенно ему чуждых».
Другая любовь Лу Саломе – поэт Райнер Мария Рильке (1875–1926). Жак Нобекур, знакомя французских читателей с феноменом Саломе и ее творческим наследием, рекомендовал ее как «вдохновителя и палача Ницше и Рильке». Лу было тридцать шесть, а Рильке – двадцать один год. «Моя весна, я хочу видеть мир через Тебя, потому что тогда я буду видеть не мир, а Тебя, Тебя, Тебя!»[18] – писал поэт. С терпением и виртуозностью меняя формы стимулирования его таланта, она будет чередовать материнские увещевания и девическую страстность.
После встречи с Лу Рильке меняет имя. Неопределенная и бесформенная интимность Рене превратилась в твердое мужское Райнер. Новое имя повлекло за собой новую судьбу сильного трагического поэта. Впечатления от поездок, жизнь в России не позволяли Рильке останавливаться в росте чувства и в счастливой строгости дела поэзии: «Стремлюсь раствориться в Тебе, как молитва ребенка в радостном гуле утра»[19]. Рильке после долгих занятий русским языком и общения смог не только читать в оригинале Достоевского, но и переводить стихи Лермонтова и С. Дрожжина. Их отношения были откровением действенной любви: «Любить означает знать о ком-то, чей цвет и способ видения вещей вы должны принять так, чтобы эти вещи перестали быть чужими, словно вы приручили диких животных»[20], – писала Лу Саломе.
Быть в близости и ускользать ради обретения себя – в этом состояли мудрость и опыт Лу Саломе: «Они потому так редко остаются “двумя”, что единство по большей части означает искажение», – так характеризовала она сильное чувство. Ей удалось избежать такого искажения.
Лу Саломе прожила долгую творческую жизнь. Ее сравнивали с силой природы, а она восторгалась природой человеческих чувств, умея быть отстраненной. Странный дар, редкий дар. Ее жизнь и творчество были постоянным обретением, среди которых был и психоанализ.
Последние годы жизни и творчества Лу Саломе связаны с именем Анны Фрейд. Вместе с дочерью Фрейда, Анной, Лу занялась детским психоанализом. Вечно юный психоанализ старшего поколения становится вечным и профессиональным психоанализом младших наследников. Он становится моложе и переходит в поле юности и детства, обновляя методы и работая с молодыми пациентами. Огонь юности, вспыхивающий в мудром возрасте, становится огнем вечности, вечной науки о человеческой душе.
Глава 4
Анна Фрейд
Анна Фрейд родилась в 1895 году и была шестой, младшей дочерью Зигмунда Фрейда. Основатель психоанализа ожидал рождения сына и даже придумал ему имя – Вильгельм, но родилась девочка. Матери Марте было трудно справляться со всеми детьми, поэтому вскоре помогать приехала ее сестра Минна. Эта женщина стала для Анны второй матерью. Когда Анне исполнилось шесть лет, ее отдали в частную школу, а через два года перевели в обычную, так называемую народную. Затем Анна перешла в частный лицей с целью без экзаменов поступить в учебное заведение, готовящее педагогов.
Перед шестнадцатилетней Анной встал вопрос: что делать дальше? Стать учительницей? Но ей не хотелось отрываться от интересного и притягательного мира отца. Анне было всего 13 лет, когда она была посвящена отцом в психоанализ. Она стала присутствовать на лекциях отца, на заседаниях Психоаналитического общества, а иногда даже во время приема пациентов. Совет отца и матери был прост: путешествовать! Путешествие позволит обдумать планы на всю жизнь вперед. И Анна на пять месяцев отправляется в Италию.
Вернувшись, Анна все время отдает учебе. Получив диплом педагога, она становится учительницей и с 1917 года преподает в лицее, где когда-то училась сама.