- Фоторобот, видишь ли, сделать надо, - тихо возмущался директор цирка, покидая кабинет начальника криминальной милиции. - Да я бы из нее не робота, а лошадку выездную сделал. Походка у нее - залюбуешься. Такая женщина...
Когда фигура, напоминающая колобок, выкатилась за порог и скрылась за закрывшейся дверью, Петрович не удержался, чтобы не прокомментировать:
- Видел бабников, но этот - всем бабникам бабник. Шниферша (воровка, специализирующаяся на квартирных кражах. - Авт.) до нитки обобрала его и на работе, и дома, а он все ею восхищается.
- Точно, - поддержал шеф подчиненного. - Но, как говорят, горбатого только могила исправит. Этого, видимо, тоже...
Тем не менее дальнейшая разработка блондинки в белом пошла более продуктивно. Оперативникам удалось нащупать ее настоящий, а не призрачный след. Первые такие сведения поступили от сотрудника, отрабатывавшего городскую санитарно-эпидемиологическую службу. Выяснилось, что мистическая воровка успела побывать с визитом и там, но не у первого лица - им была пожилая, умудренная жизненным опытом матрона, - а у одного из ее замов.
- Да, эта женщина приходила, - признал врач, только взглянув на фото. Такая, знаете ли, из себя...
- Что?
- Видная женщина, запоминающаяся.
- Что ей было нужно?
- На работу хотела устроиться.
- Вы видели ее трудовую книжку, другие документы?
- Нет. Разговор был как бы предварительным.
- Что-нибудь пропало после ее визита?
- Нет. Что вы?
- Пусть не из ваших личных вещей, а в целом из кабинета?
- Нет.
- Вы уверены?
- Безусловно.
- А как вы тогда объясните, что у воровки, обчистившей городской Сбербанк, был бланк городской СЭС с печатью и подписью? - пошел вабанк опер.
Вопрос прозвучал хлестко. Санитарный врач вздрогнул, и это не осталось незамеченным.
- Вы считаете, что она воровка?
- Именно! Воспользовавшись вашей официальной бумагой, опознанная вами женщина совершила тяжкое преступление. Вы сами дали и подписали ей этот бланк?
- Что вы! Она его украла...
- Но вы сами только что говорили: после ее визита ничего не пропало. Как тогда вас понимать?
- Извините...
- Ну, знаете ли, Уголовным кодексом, кстати, предусмотрена ответственность за дачу ложных показаний.
- Я не хотел. Так получилось... - Оправдываясь, санитарный врач и вовсе сник.
- Ладно, рассказывайте, как было на самом деле.
- Понимаете, несколько бланков лежало у меня в столе. - Врач выдвинул один из ящиков. - Вот здесь. Мне часто приходится исполнять документы, заверенные подписью и печатью начальника СЭС. Чтобы лишний раз не дергать Марию Филипповну, я, с ее ведома, конечно, держал коечто у себя в столе. А теперь их нет...
- Странно, не правда ли: служебные бумаги из вашего стола исчезли, а вы и ухом не повели? А потом они ни с того ни с сего вдруг оказались на месте совершения преступления. Это попахивает соучастием.
- Я не соучастник, - сэсовский доктор побледнел. - Что вы!
- Тогда попытайтесь объясниться...
- В общем, я пообещал ей помощь с устройством на работу, на хорошую должность. Она захотела меня отблагодарить... Короче, здесь, в этом кабинете, мы занимались любовью. Потом я вышел на минутку. Когда вернулся, то никого уже не было. А пропажа, как вы изволили выразиться, служебных бумаг обнаружилась только на следующий деньДальше милицейским сыщикам удалось раскопать, для чего блондинке в белом потребовался бланк с реквизитами цирка. Такая бумага всплыла на городском аптечном складе. По ней была получена огромная доза сильнодействующего снотворного, которой и слона усыпить можно. Что любопытно, именно для этого животного препарат и испрашивался. Это было что-то вроде гарантийного письма на оплату. Посему цирку по этому документу еще предстояло произвести некоторые платежи.
Размах ловкой мошенницы поражал. Все свои делишки она обстряпывала, используя свое очарование, мужскую слабость, не тратя больше ничего. Одним словом - работала красиво и себе в удовольствие.
Даже карету "Скорой помощи" она заполучила с использованием тех же самых испытанных средств. Опросив чуть не всех водителей, опера установили, что блондинку в белом, смазливенькую медсестричку подвозил один из молодых шоферов.
- Да, было, - признался водитель. - Я в ночную дежурил. Смена закончилась. Хотел сгонять в магазин. Выехал за ворота, а там краля эта голосует. Притормозил.
"Подвези, - говорит, - тут недалеко. Мне уколы надо престарелым сделать. Не успеваю".
- Раньше ее встречали? - уточнил опер.
- Нет. Я и тогда-то подумал, мол, какая патронажная сестричка: сам бы от услуг ее не отказался.
- Ну и как?
- Что как?
- Дальше что было?
- "Как рассчитываться, - спрашиваю, - будем?" - "Рассчитаемся, - говорит, - внакладе не останешься". А сама так улыбается, что отказать сил нет. Я и подвез. Заехали в один дом на Ленина. Она вышла, и ждать пришлось около получаса. Ну, думаю, наколола. Хотел уже уехать, двигатель завел, смотрю бежит. "Извини, - говорит, - бабуля очень привередливая и одинокая. Вот и пришлось задержаться".
"Ладно, - соглашаюсь и на всякий случай спрашиваю: - Когда расчет-то?"
"Да хоть сейчас", - и в щеку меня чмок, а сама как прижмется грудью своей и так это... как кошка, короче.
Ну, свернули мы в лесопарк. Она натурой и рассчиталась. Ну, такая сестричка!!!
"А теперь, - говорит, - давай еще в один адресок".
Поехали мы на Степную, там еще Сбербанк.
- Это во сколько же было? - уточнил опять опер.
- Да, наверное, ближе к вечеру...
- А точнее?
- Конец рабочего дня, кажется.
- Как она выглядела? Что было в руках?
- Саквояжик такой с красным крестом, объемный достаточно...
Дальше водитель описал, как выглядела патронажная сестричка. Конечно, внешность ее оказалась очень схожей с уже известной загадочной блондинкой. Круг поиска все сужался, приобретая четкое направление. Оставалось самое сложное: увязать все факты в одну прочную цепочку. В целом это получалось. Везде прослеживался один и тот же стиль. Однако достаточных улик в том, что все это дело рук такого-то конкретного человека, пока, увы, не было. Значит, имеющийся материал оставался лишь оперативной версией, но никак не задокументированным составом преступной деятельности. Последнее требовало доказательств, которые еще предстояло добыть очными ставками, свидетельскими показаниями и другими следственными действиями.
- Опять ее во дворе минут двадцать ждать пришлось, - пожаловался шофер "Скорой", завершая свой рассказ. - Прибежала. Потом мы еще разок в лесопарк завернули. А вышла она у кинотеатра...
Ответ из ГИЦа (Главного информационного центра) пришел сразу на все три фоторобота. Заключение специалистов гласило, что предположительно интересующей следствие женщиной может быть двадцатисемилетняя Эльвира Юлиевна Линчевская, полячка российского происхождения, уроженка Санкт-Петербурга. Судимая. Срок получила за квартирную кражу и отбывала его в Можайской женской колонии. Там зарекомендовала себя хорошо и была условно-досрочно освобождена. Направлена на поселение в станицу Суровскую Краснодарского края.
- Ничего птичка к нам залетела, - прочитав объективку вслух, начкрим уставился на зама. - Было у меня такое подозрение... Интересно, что по этому ПОВОДУ тамошняя служба надзора думает?
- Ничего не думает, - четко отрапортовал Петрович, научившийся понимать шефа с полуслова. - Звонил туда. Говорят, она на месте и никуда не отлучалась.
- Ну не мистика, а? И когда только ты успел?
- Как только - так сразу...
- Петрович, а ты случаем не телепат?
- Нет. Но подозреваю, что такими способностями может быть наделена наша блондинка.
- Ну и загнул... Хотя чем черт не шутит.
- Разрешите лично выехать и проверить Линчевскую? Есть одна идея...
Мистика и реальность
Вскоре заместитель начальника Краснодарской криминальной милиции сидел в опорном пункте станицы Суровской. По другую сторону стола устроилась, закинув ногу на ногу, обнажив стройное колено и краешек гладкого бедра, красивая блондинка. Ее длинные, точеные пальцы нервно перебирали и разглаживали край юбки. Больше, пожалуй, ничего не выдавало ее волнения. Держалась она великолепно. Приветливая, располагающая улыбка так и цвела на слегка полноватых и оттого еще более сексуальных губах. В голубых глазах прыгали зазывающие бесенята, мол, как, опер, хороша я, а? Не делом ты со мной занимаешься. Не мужик ты, что ли? Такую женщину надо в постели обнимать, а ты показания какие-то дурацкие снимаешь.