Это драматическое событие развернулось в апреле 1995 года в центре Москвы, на Петровке, 19. Специальная группа СОБРа проводила оперативное мероприятие по задержанию особо опасного преступника, подозреваемого в ряде убийств, Сергея Мамсурова, больше известного под кличкой Мансур (не путать с Майсуром Шелковниковым, тоже кличка Мансур, одним из лидеров люберецких. Авт.), крестного отца обширного криминалитета центральной части Москвы. Так его брали в последний раз.
А впервые Мансур засветился милиции из-за финансовой махинации, связанной с куплей и продажей компьютерной техники. Было это почти на заре перестройки. Тогда в оперативных разработках уголовного розыска он скорее проходил как "сын благополучных родителей", а не как "преступный авторитет".
Сын благополучных родителей
Первые стихи он написал в школе, посвятив их длинноногой, угловатой однокласснице. По ней сходили с ума все парни. Сергей не был исключением. В то время он редко чем выделялся среди сверстников. Хотя нельзя сказать, что был обычной серой личностью. Сергей обладал живым умом, любил читать книги, отдавая предпочтение стихам и философским трактатам, вместо популярной поп-музыки чаще слушал классику. Чтобы не быть тряпкой, занимался единоборствами. Это способствовало воспитанию характера, силы воли. Так считал отец, капитан первого ранга, преподаватель военной академии. Сергей ходил в секцию модной борьбы дзюдо. Даже добился определенных успехов, говорят, выполнил норму мастера спорта.
После школы сын благополучных родителей поступил в университет на престижный экономический факультет. Возможно, помогла ему в этом выборе мать. Она работала там же преподавателем. Сегодня это не суть важно. Сергей стал студентом. И надо сказать, учился неплохо. Способности и задатки для того были. Вот только не всегда они использовались во благо.
Например, с математической точностью он рассчитал несколько комбинаций для преферанса. Они классно выручали, когда в студенческой компании засиживались за картами чуть не ночь напролет. Выигрыши случались невесть какие, велика ли стипендия, но это были живые карманные деньги! А когда их больше, чем у тех, среди кого вращаешься, как оказалось, они давали определенную власть над чужими слабостями и пороками. Ими при желании и некотором умении можно было удобно манипулировать уже в своих интересах.
Серьезные отклонения от общепринятой нормы случились, когда среди Сергеевых знакомых появился некто Ленчик Завадский, профессиональный игрок в карты.
По одной из версий, среди студенческой молодежи этот катала подбирал себе "живца". Выискивал парня посмышленнее, "обувал" его. Прием был испытанный, но в исполнении мастера срабатывал абсолютно безотказно и без ощущений какого-либо подвоха, - дать "живцу" выиграть, разжечь его азарт и алчность, а потом в один миг вернуть все, да еще сделать проигравшегося партнера вечным должником.
Потом Ленчик выводил "должника" под своим неусыпным контролем на рыбешку покрупнее. Она "клевала на живца" и... оставалась без чешуи, без хвоста и без головы. В таком виде только - прямехонько на сковороду.
По другой - оба как равноправные партнеры встретились в узком кругу под крышей Краснопресненских бань. Сергей и несколько спортсменов оказались здесь после тренировки в спортзале. Обжигающим парком сняли с тела физическую усталость. Потом для полноты ощущений решили пощекотать нервы острой, азартной игрой. Компания для этого подобралась как нельзя лучше: уже известный Ленчик, Олег Коротаев, бывший боксер с международным именем, а теперь друг и телохранитель Завадского; Федор Ишин, вор в законе по кличке Федя Бешеный; еще одна занимательная фигура - Отари Квантришвили, тоже профессиональный игрок, и Сергей Мамсуров, студент. А ставкой в игре красивая женщина.
Можно сказать, с этой встречи образ сына благополучных родителей начинает терять свою изначальную благопристойность. Ведь не случайно говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. Сергей набрался и стал отличным картежным каталой. Университет с экономическим образованием остался в прошлом. Но знания, полученные в студенчестве, неожиданно пригодились в настоящем и почти по прямому предназначению в будущем, с началом перестройки.
К 1990 году тридцатилетний Сергей Мамсуров был уже директором частной фирмы "Осмос". О том, как сколотил себе очень приличное состояние чуть не самого богатого в то время человека в Москве, тоже существует несколько версий. Вспомним две основные, которые, скорее всего, обе имели место.
"Осмос" занимался поставками компьютерной техники. Из-за рубежа ввозили ЭВМ готовой конфигурации, бывшие в употреблении или морально устаревшие. Там они стоили копейки, а на нашем пустом рынке их "толкали", с баснословной прибылью. Она еще больше увеличивалась, если по документам все проводилось не готовыми изделиями, а комплектующими.
Клиентами были как отдельные физические лица, имевшие определенную круглую сумму, так и юридические - нарождающиеся 000, ТОО, АО и т, д. Компьютеры продавались и государственным предприятиям. Была, например, акция по их скуке у населения, у тех, кто часто бывал в загранке, и перепродаже в учреждения госсектора по завышенной цене.
Как раз после одной из таких махинаций, видимо обмывая щедрые чаевые хозяина, водитель Мамсурова - некто Бражников по кличке Банан, в ресторане гостиницы "Украина" открыл стрельбу из автомата. Его задержали. Началось разбирательство. Из-за этой авантюрной истории, получившей огласку, засветился ответственный работник милиции и директор. Его предприятие и сотрудники подверглись тщательной просветке со стороны оперативников уголовного розыска и специалистов по борьбе с экономической преступностью.
Из документов МВД:
В результате проверки фирмы "Осмос" выявлены не только серьезные финансовые нарушения, но и махинации с огромными суммами денег теневиков, в том числе грузинских воров в законе. Установлено, что фигурант (Мамсуров) находится в разработке КГБ. Комитетом отрабатывается его причастность к попытке контрабандного вывоза из СССР через таможенный пост Шереметьево-2 большой партии ювелирных изделий с драгоценными камнями в оправе из желтого и белого металла...
Из воспоминаний Мансура, опубликованных в газете "Опасная ставка", досье на преступный мир:
... Фирму "Осмос" мы создали еще во времена кооперативов. Занимались продажей компьютеров. Нас обвинили в том, что мы взяли в банке кредит и якобы его похитили. Схема же была проста: нам не дали его вернуть. Ягод с лишним просидел в следственном изоляторе, но в конце концов был оправдан. И получилось так, что государство нанесло фирме очень немаленький ущерб. Его надо было, по идее, возместить - раз оправдали. Но никто этого делать не собирался. Но я и не горевал из-за этого. Во времена "Осмоса" я, наверное, был самым богатым человеком в Москве.
Стоит подчеркнуть, что это было только начало 90-х, а почти беспроигрышное дело развалилось. Оно не дошло даже до суда. По какой-то причине следователь, в производстве которого находились все документы по Мансурову, вдруг ушел в неплановый отпуск. Потом его внезапно отозвали. Дело передали другому и через какое-то время приостановили. Такая чехарда продолжалась до тех пор, пока директор "Осмоса" не оказался на свободе. Как и почему это случилось, так и остается загадкой.
Авторитет
"Мы знаем нашу силу, - сделал однажды признание Мамсуров. - Один я могу организовать 200-300 "бойцов". И навести порядок. Однако доводить дело до греха не стоит..." Этим своим высказыванием Мансур как бы подчеркивал, что принадлежал к крылу преступности старой формации, которая придерживалась ориентации на традиции, культивируемые ворами в законе. А тактика их поведения отличается от бандитской.
Последним, как никому другому, подходит поговорка - против лома нет приема, окромя другого лома. Недостаток преступного опыта, ума или хитрости и коварства отмороженные в своих действиях компенсируют тупой силой и реками крови по поводу и без него. "Законники" берут подкупом и другими приемами, неоднократно выверенными на беспроигрышность.
Мансур работал как "законник", тоньше и интеллектуальнее, хотя сам лично к ним никогда не принадлежал. На арестантских нарах он сидел, и неоднократно. Уточним только, что это было содержание под стражей в следственных изоляторах. Осужденным Мамсуров так никогда и не был. В зоне наказание не отбывал. Но не по этой причине он не "короновался". Говорят, такая возможность ему представлялась, и не раз. Не воспользовался. Предпочитал остаться в тени. О себе говорил не иначе, как о крестном отце, мол, это моя социальная функция. "Она мне подходит, и я ей, судя по всему, тоже".