"Вот, еще наши приехали, - Геня, видимо, ждала этого момента. - Это за тобой, Вероника. Пересаживайся".
"Поедем на твою квартиру".
"А Лена?"
"Она тоже поедет, но на свою и в другой машине".
"Почему?"
"Как много вопросов задаешь. Было же сказано, что общаться запрещено. Забыла?"
"Нет".
"Прекрасно. Тогда - пересаживайся и поехали".
Новое жилье было не хуже прежнего. Типичная американская квартира. Можно сравнить с нашей, со всеми удобствами, но более просторная. Геня и на этот раз долго не задержалась. Она пожелала хорошо устроиться на новом месте и опять, заперев двери, куда-то удалилась. Однако и на этот раз Веронике долго одной оставаться не пришлось. Не прошло и часа, как приехал Ден. Вошел и подал конверт.
"Это тебе".
"А что здесь?"
"Деньги"..
В конверте действительно были три стодолларовые купюры.
"Зачем?"
"На карманные расходы. Вот здесь надо расписаться, что получила".
- В заготовленной заранее расписке и в самом деле значилось именно 300 долларов, - рассказала Вероника. - Я поставила свою подпись. Ден еще немного посидел у меня, а потом уехал...
Так закончился еще один день пребывания в Штатах. А на следующий из состояния бесцельного ожидания Веоонику вывел телефонный звонок.
Подняв трубку, она услышала по-русски: "Здравствуйте, я - Лена".
"Здравствуйте, - удивленно ответила Вероника, голос был ей не знаком. Что вы хотите?"
"Я ваша новая переводчица".
"Но у меня переводчица - Геня".
"Геня улетела в Вашингтон. Теперь с вами буду я".
"Она вернется?"
"Нет. В Луизиане с вами буду только я. Пожалуйста приготовьтесь завтра к двум часам. Я заеду за вами. Поедем на осмотр к врачу".
"Хорошо".
На этом разговор завершился. Положив трубку, Вероника еще не успела "переварить" новую информацию, как аппарат ожил вновь. Она снова подняла трубку и чуть не ошалела от радости. В ней раздался знакомый голос: "Привет, подруга по несчастью, - это была Лена из Москвы. - Никак, скучаешь без меня?"
"Как ты меня нашла? Это в самом деле - ты?
Или мне мерещится?"
"Да нет, не мерещится тебе ничего. Это и в самом деле - я. Но ты что-то не рада, подруга".
"Что ты, очень даже. Я тут чуть с тоски зеленой не рехнулась. Сижу дома как дура и в телек пялюсь. А там что-то балабонят не по-нашему, не пойму ничего".
"Учиться надо было лучше в школе, а не за парнями бегать, все бы и понимала".
"Вряд ли. У нас в основном немецкий преподавали. Только потом, когда немка сбежала, то военрук нас стал английскому учить".
"Да, повезло тебе, подруга".
"А как ты узнала мой номер? Я его даже сама ливо ушла от ответа: "Зачем тебе? Кто будет тебе звонить? У тебя же нет родственников в Америке. Номер телефона, значит, сообщать некому".
"Ну я не такая тютя, как ты. Я этой дуре, ну, Гене, наговорила, что ты без меня жить не можешь. И если я не позвоню, то у тебя выкидыш на нервной почве случится. Она и поверила..."
"Это ты здорово придумала. А Геня с тобой, значит?"
"Да".
"А мне новую дали. Про Геню же-сказали, что уехала..."
"Ага, жди, эта стерва уедет".
"Зачем ты о ней так?"
"А как? Все они из одной шайки-лейки".
"Да, тут, наверное, ты права".
"Ладно, записывай мой и свой номер..."
"А зачем мне свой-то? Не буду же я сама себе звонить".
"Ну ты, подруга, и правда - темная личность. Бери ручку - пригодится".
Лена продиктовала один номер телефона, потом другой. Теперь можно было хоть перезваниваться. Какое-никакое, а общение. Но на этом пробивная москвичка не остановилась, а вдруг заявила: "бкука тут такая. Я сейчас к тебе в гости приеду".
"Ленка, ну ты совсем спятила, - только и отреагировала Вероника. - В чужом городе, как сможешь-то? Заблудишься ведь..."
"Ох, и деревня ты. Жди. Или тебе одной веселее?"
"Нет, что ты. Даже если приедешь, то будешь ведь под дверями стоять. Меня моя переводчица закрыла, когда уходила. Да и тебя, наверное.
"Ой, подруга, плохо ты меня еще знаешь. Тебе, конечно, не выйти. Но это ни в коей мере меня не касается. Кое-какие меры я уже предприняла. Когда моя уходила, она забыла ключ на столе. Конечно, я его прибрала и спрятала. Она вернулась и спрашивает: "Лена, ты ключ не видела?" Конечно, я ответила, что - нет. А для пущей важности добавила: "Может, сама и выронила его где?" Она как глазами зыркнет. Потом достала запасной ключ, закрыла меня и ушла".
"Ну ладно, из своей квартиры ты выйдешь. А ко мне-то как попадешь? Меня же закрыли, и ключа у меня нет".
"Посмотрим".
"А адрес-то ты знаешь?"
Ленка расхохоталась: "Конечно - знаю".
"Как узнала?"
"У Гени и узнала".
Примерно через час с той стороны входной двери послышался шум.
Вероника на всякий случай спросила: "Лен, это - ты?"
"Я. Сейчас проверим - подойдет ли мой ключ. Замок у тебя тоже типовой".
Невероятно, но ключ подошел. Через минуту обе подруги уже сидели в комнате и болтали о своем житье-бытье. И надо сказать, что это была не единственная встреча. Как только представлялась возможность, они встречались, и, похоже, переводчицы Геня и Лена ни о чем не догадывались. Узнай они об этом, был бы скандал.
Однако события развивались своим чередом. Вскоре появилось новое действующее лицо - адвокат. Началось оформление бумаг по усыновлению. Тут выяснилось, что по закону для исполнения всех формальностей необходимо согласие обоих супругов. У Вероники эта проблема разрешилась сама собой. Официально она была незамужем. А вот Лене пришлось звонить в Москву. И она тут выкинула номер.
- Разговор происходил с моего телефона, - рассказала Вероника. - Она предупредила мужа, чтобы никаких бумаг без денег не подписывал. "Придет Саша, - инструктировала она супруга. - Договор подписывай только после того, как получишь пять тысяч долларов..."
И вот сидим мы. Обсуждаем, что дальше будет. Вдруг телефонный звонок. Я трубку снимаю. Слышу мужской голос. Говорит по-русски, но с акцентом: "Здравствуйте, Вероника. Это - Ден".
"Здравствуйте", - отвечаю, а сама жду: что ему надо?
"У вас Лены нет?"
Я на Ленку смотрю круглыми глазами, знаками спрашиваю, что говорить. Она никак не сообразит, в чем дело. Тогда я на свой страх и риск бухаю:
"Нет. А что случилось?"
"Не надо врать. Вероника. Мы знаем, что вы встречаетесь. Дайте ей трубку".
"На, тебя спрашивают, - подаю Ленке трубку. - Это Ден. Они все знают..."
"Зря ты так. Тебя просто на пушку взяли", - говорит Лена, но трубку берет.
Несколько минут она очень напряженно слушала то, что ей говорил Ден, а потом вдруг разревелась и как закричит в трубку: "Вы, вы не имеете права так со мной поступать!"
Потом бросает трубку, поворачивается ко мне и говорит:
"Ты даже не догадываешься, какие это сволочи. Они все наши телефонные разговоры прослушивали. Если, говорит, ваш муж в Москве бумаги не подпишет, все очень плохо закончится... Я буду возмещать все расходы, понесенные фирмой... или не вернусь домой никогда".
"Да ладно тебе краски сгущать, - говорю ей. - Тебя припугнули только".
"Так не пугают... Все - правда". - Она опять разревелась.
Вскоре появилась Геня. Меня обласкала, словно дорогую родственницу. На Ленку разве что с кулаками не кинулась. Таким "теплым" было их общение. В заключение она резко бросила: "Собирайся, поедешь со мной в Вашингтон".
Эта сцена произошла как раз 30 декабря, накануне Нового года...
Кому Новый год, а кому - старые слезы
Какое-то время после инцидента с Леной Вероника пребывала в полном неведении о дальнейшей судьбе своей негаданной подруги. Но особенно скучать было некогда. Приемы и осмотры у врачей чередовались посещением различных юридических контор. Формальностей было, много. Было похоже, что ее благодетели предпринимали все необходимое, чтобы в будущем у них не возникло никаких проблем. Почти каждый день ее навещала Геня, которая, как оказалось, ни в какой Вашингтон и не улетала. Она интересовалась, как идут дела. Хвалила Веронику, что в отличие от Лены она ведет себя хорошо. Почувствовав ее расположение, та однажды поинтересовалась, а что, собственно, с Леной?