"Будь умницей и не делай глупостей, - наставляла Геня. - Ты так хорошо вела себя и вдруг сорвалась... Это нервы. Надо принять успокоительное, все обдумать..."
- Они уложили меня в постель, - продолжала Вероника. - Дальше ничего не помню. И таблетками этими Синди пичкала каждый день, вплоть до моего отлета из Штатов. На самом деле она вовсе не была никаким адвокатом. Просто охранник-садистка. Даст мне таблетку и ждет: выпью ее или нет, даже в рот заглядывала. А действовали эти таблетки сногсшибательно. Как-то попробовала наблюдать за собой, что будет. Выпила и легла почитать книгу. Смотрю, а букв и строчек - нет. Чистый лист, и все. Перевела взгляд в сторону-на люстру. Она вдруг качнулась, а потом от потолка отделяется и давай круги выписывать...
Как оказалось, эти таблетки еще и напрочь память отшибали. Однажды утром Вероника позвонила Гене и выговаривает ей, мол, обещала вечером позвонить, а не позвонила.
"Как же так? - возмутилась переводчица.
Мы же с тобой минут десять по телефону болтали, все обсуждали..."
Для Вероники эта новость была просто потрясающей. Она совершенно ничего не помнила: ни содержания разговора, ни того, что Геня звонила. Хотя надо сказать, что до поездки в Штаты память у нее была если не отменная, то хорошая. Иначе как она смогла бы выучить вопросник, устройство "своего" прибора...
Через неделю ее отправили в Вашингтон, а оттуда - в Москву. Перед отлетом с ней встретился директор фирмы по усыновлению, Сэм.
"Ну как, довольна, что мальчика твоего пристроили в хорошую семью?"
"Я не знаю, - вяло ответила Вероника. - Я не видела даже родителей".
"Как не видела? Вот фото и бумаги, подписанные тобой, - он достал из папки цветной снимок, на котором она была снята с ребенком и какими-то людьми. - Себя, надеюсь, узнаешь?"
"Да. Но я не помню ничего".
"Ну это, может, даже и к лучшему".
Он подал, ей плотный пакет.
"Вот это, - говорит, - передашь Саше и Андрею. Они тебя встретят в аэропорту. Номер рейса мы им сообщили. Счастливого полета".
Пакет был вроде того, что Вероника привезла с собой в Штаты. Что именно лежит в нем, прощупать невозможно. Но можно было догадаться - доллары. По толщине пачки можно было предположить, что там их где-то около пятидесяти-семидесяти тысяч, если все сотенными банкнотами. Гонорар московским агентам за их труды, плата за деток, сыночка Вероники из Шарьи и дочку москвички Лены...
Дома Веронику встретили словно героиню. Заокеанские подарки прошли на "ура". Больше всех была рада маленькая Ольга. В обнимку с Мики из самих Соединенных Штатов она ходила целую неделю. Об оставленном где-то далеко ребеночке никто и не вспомнил. Для всех Вероника ездила в Америку просто по туристической путевке, которую выиграла в лотерею среди распространителей газет. Настоящий же мотив поездки знали только два человека: мать и сестра. Но они хранили чуть ли не гробовое молчание. Лишь однажды, на следующий день по прибытии, мать поинтересовалась, где обещанные доллары? Сказать правду что их нет и не будет - у дочери не повернулся язык. Она соврала, что оставила их Саше. Он купит на них самый шикарный цветной японский телевизор.
- Может, самый-то шикарный и не надо, - возразила мать. - Был бы только цветной, и ладно. Лучше - подешевле, а сэкономленные деньги пригодились бы на другое. Вот и Олечке в школу в этом году идти, а все так дорого. Ребенка-то надо собрать получше, чтоб от других не отличался...
- Ты права, мама, - только и нашла что сказать Вероника. - Я так и сделаю. Позвоню Саше. Он, наверное, еще не успел купить. Договорились, что в течение месяца...
- Вот и хорошо.
- Мам, а ты не дашь денег, переговоры заказать?
- Дам, конечно, доченька. На хорошее-то дело почему не дать.
И получилось, что, не выдержав и двух недель,
Вероника была вынуждена звонить в Москву.
- А я ждал твоего звонка. - В Сашином голосе чувствовались нескрываемые нотки превосходства. - Как видишь, нам не жить теперь друг без друга. Я не злопамятный и старое вспоминать не буду. Тебе, кстати, тоже не советую. Лучше сразу остановимся на том, что твой ангел-хранитель еще раз протягивает тебе руку и предлагает очень хороший заработок.
- И что я должна делать?
- Будешь нашим региональным агентом.
- Чего?
- Ты будешь подыскивать клиенток в Костромской области.
- Я?
- Да. Именно ты. Ты сама через это прошла, все видела своими глазами. Никто лучше тебя об этом рассказать не сможет. Ты - идеальный рекламный ролик.
- Спасибо за комплимент. Лучше скажи: сколько я буду получать?
- Много. В провинции народ бедный. От нежелательной беременности или ребеночка жаждет избавиться чуть не каждая вторая-третья женщина. Помоги им. Наставь на путь истинный. Не дай перед Господом совершить тяжкий грех. И заработай на этом. За каждую суррогатную мать будешь получать от меня по триста баксов.
- Опять ведь обманешь?
- Нет. На этот раз все будет в лучшем виде.
- Что-то мне не очень верится...
- Так ты не сомневайся, а приезжай и получишь аванс за первую клиентку 300 баксов. Но лучше будет, если ее сразу и привезешь. Тогда домой точно с телеком уедешь.
- Ты, Шурик, не ангел. Ты - искуситель.
- Значит, будем считать, что договорились.
Вербовщица
Первую клиентку Вероника нашла среди своих старых знакомых. Ей даже не пришлось давать объявление в местной газете, как научил Саша. Да у нее все равно на это ни гроша не было. Тут ей, видно, просто подыграл его величество случай.
Вероника зашла к подруге, с которой не виделась с лета. Света встретила ее слезами. Муж пьет не просыхая. Денег в дом не приносит и, хуже того, последнее тянет. А четверо детишек (старшей дочке только исполнилось десять) и хозяйство - все на ее шее. Спасибо, родители живут тут же, в городе, помогают чем могут. Еще повезло, что все девчонки. Старшая не сносила платьице, успев вытянуться, так ей смена есть и большая, до дыр доносят.
Раньше Светлана поражала своим оптимизмом, энергией. Она не пасовала ни перед какими трудностями. Когда на хлебокомбинате, где работали подруги, перестали платить деньги, Света первой предложила заняться газетным бизнесом. И вдруг так сникла.
- Ты чего, подруга? Тебя и не узнать совсем...
- А ты не видишь?
- Что не вижу?
- Беременная я опять.
- Нашла из-за чего реветь. Чай не в первый раз.
- Ну куда мне еще рожать? Вон столько нищеты наплодила. Поверила в бабьи сказки, что от пьяных потомства не бывает. А мой-то, кобелина, как остограмится, так на меня и лезет... Хоть в петлю теперь, а не в роддом.
- Это, подруга, ты зря так.
- А что еще-то остается?
- Хочешь, расскажу тебе еще одну бабью сказочку?
- Мне теперь ни сказка, ни быль не помогут.
- Как знать?
- Тебе шуточки все, Верка, а мне и руки впору на себя наложить. Все мочи нет никакой. Одно и держит: на кого я своих деток оставлю? Только из-за них на этом свете и живу теперь.
- Эк, хватила-то!
- Ой, подруга, и вправду не знаю, что завтра с собой сделаю."
- Выкинь дурь из головы. Устала? Да - вижу. Тебе надо отдохнуть, развеяться...
- Во дает! Тут отдохнешь?!
- Могу устроить такой отдых, что тебе и не снилось!
- Кончай разыгрывать.
- Ладно, не буду. Но сказочку послушай.
- Давай, развлекай...
- Итак. Действие первое: она забеременела, а парень ее бросил. Аборт делать поздно, а ребеночек... - и Вероника стала в цветах и красках рассказывать о своих американских приключениях, умалчивая о плохом и добавляя розовых тонов всюду, где только было можно.
Света занималась домашними делами и слушала, как говорится, вполуха. Но потом села за стол рядом и так увлеклась, что все чаще стала задавать вопросы. А в конце рассказа вдруг спросила в лоб:
- А ты, подруга, случай не про себя мне сказочку-то сказывала? Ты, кстати, где почти полгода пропадала-то? Куда твой хахаль подевался?
- Догадливая ты. Про себя.
- Только не похоже, чтобы тебе такую кучу денег отвалили.