- Ты в порядке?
- Да так приснилось что – то…
Тут дверь в палату приоткрылась, и к ним заглянул молодой короткостриженный парень.
- Здорово, пацаны. Не спите? А вы тут не кисло отдыхаете – вдвоём в четырёхместной! Я зайду, разговор есть, - и он зашёл. Крепенький такой, в спортивном костюме и сланцах на босу ногу – прямо персонаж из 90- ых годов, такой, знаете ли «бычёк». Парень явно попутал времена.
- Слышь, пацаны, у вас нет мобилы, случаем? У моего деньги кончились, в надо срочно домой отзваниться. Братаны хотели «грев» подогнать, и вот надо договориться. Выручайте, а, пацаны?
У Андрея в сумке лежал телефон, он включит его, когда все мучения закончатся.
- Мобильника нет, извини, братан, - видя, что Семён молчит, Андрей взял инициативу на себя.
- А куревом не богаты? Пацаны подгонят, я отдам, - парень явно косил под братка, хотя по возрасту, он ещё в песочнице играл, когда такие вот «парни» заправляли делами в этом городе. Мальчик явно «нахватался верхушек» и старался выглядеть солидно, по – понятиям. Это было смешно.
В походной сумке также ждал своего часа блок «Парламента».
- Бросили мы, - и Андрей стал вставать с кровати, показывая, что разговор окончен.
- Слышь, брат, - парень теперь уже обращался конкретно к Андрею, - вам тут «колёса» на ночь дают. Циклодон и ещё всякую приблуду, вам всё равно не помогут, а мы бы раскумарились. Я подойду вечером.
- Слышь, братан, мы тут лечиться надумали, так что «колёса» нам самим нужны. Понял?
- Да, ладно, пацаны, всё путём - базара нет, - и говорливый хлопец удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Я эти бритые затылки в спортивных костюмах на дух не переношу, - наконец то подал голос Семён.
- Да брось ты. Не парся, как бы сказал наш новый друг. А я уж грешным делом подумал, что – то переменилось в этом царстве. А теперь смотрю – всё нормально: заваривают чаёк, стреляют сигареты, а теперь вот и выпрашивают таблетки. Спите жители Дурдома – в Дурдоме всё спокойно!
- Я смотрю ты здесь завсегдатай?
- Сеня, я лежал в этом учреждении, когда ещё этого нового корпуса и в помине не было! Ты, наверное, видел на территории такие одноэтажные бараки, похожие на спальные корпуса в советских пионерских лагерях? Нет? Будешь выписываться обрати внимание. Так вот там вообще жопа! Здание старое, запах плесени и прогорклой каши, стены сто лет не крашенные, и полчища тараканов под ногами. Дверей в палатах нет, чтобы персоналу было легче наблюдать за пациентами. А пациенты настоящие шизики и параноики, не то, что здесь сейчас. Двое голяком бродили постоянно, и врачи никакого внимания не обращали. В туалете, где естественно тоже нет никаких дверей, не кабинки с унитазами, а обыкновенные «очки» на возвышениях, нормальные такие тюремные «параши». Ты никогда не сидел в камере? Ну, хотя бы в КПЗ? Не довелось, ну, что ж у тебя ещё значит всё впереди. Шучу! А мне вот приходилось. И я тебе скажу – всё один в один. Так вот в таком вот туалете, психи, а скорее те, кто под них косил, варили настоящий чифир. Всё как полагается: на самодельной спиртовке, а порой и просто на горящем свёрнутом в жгут вафельном полотенце. Я сам видел, как в большую закопчённую кружку крошили брикет плиточного чая – как «на зоне». Настоящих дураков постоянно пиздили в этом же туалете, а может быть и в жопу ебли, я бы не удивился. Персонажи там находились – Ламброзо отдыхает. А всех кто как - то нарушал режим и не хотел принимать лекарства, там же в туалете херачили здоровенные медбратья. После экзекуции привязывали сырыми простынями к койкам. Простыни высыхали и сжимались – ор стоял дикий. Но всем было плевать. Я там только два дня выдержал, на первом же свидании сказал родственникам, что не отпущу их, пока они меня не заберут отсюда. Хорошо ещё что я и тогда лежал, так сказать «по блату», а то бы хрен меня оттуда выпустили. Кстати, и мой отец здесь лежал. Тоже по причине алкоголизма, естественно. Я помнил, как мы с матерью приходили к нему. Гуляли в парке, а вокруг бродили шизофреники и собирали огрызки яблок. Тогда, в детстве, мне было смешно. Но когда я сам сюда попал, то понял, как не сладко отцу здесь приходилось. Я то по своей воли, а отца засадило государство. Так, что сейчас, Сеня, здесь рай.
Андрей всё время рассказа сидел на кровати, прислонившись головой к стене. Затылок как обручем стянуло, кровь пульсировала в висках. «Неужели начинается», - подумал Андрей и тут вспомнил, что как раз тогда, в первое посещение дурдома, в старом здании, он видел, как метался в бреду «белой горячки», привязанный к кровати мужчина. Как потом оказалось, он был не последним работником на телецентре, но хроническим алкоголиком. Вывести из этого состояния его так и не смогли, и он умер. Делирий редко приводит к летальному исходу, но бывает.
Тут вошла медсестра и стала готовить капельницу. «Сегодня третий день, - подумал Андрей, - сегодня должно начаться…»
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Добиваться женщины, а проще говоря, пытаться уложить её в постель – занятие хлопотное и очень энергозатратное. Как я завидую нынешним пацанам, их подруги не в пример нашим, относятся к сексу легко и свободно. В наше же время говорили, что девушку «пол жизни уговариваешь лечь с тобой, а вторые полжизни жалеешь об этом». Да и медицина широко шагнула, не говоря уже об общественном мнении. Раньше, что бы достать контрацептивы надо было совершить подвиг, во – первых не всегда и не везде они были, а во – вторых находившаяся за аптечным прилавком постклиматического возраста тётка, в ответ на твою робкую просьбу о приобретении «изделия №2» (так назывались презервативы в СССР), смерила бы тебя таким взглядом, что оставалось только опрометью бежать, куда глаза глядят. Да, и в голове у девушке, если она видела, что ты пытаешься напялить гондон, складывалась следующая смысловая цепочка: он хочет со мной спать, но боится, что я залечу, значит, женится, не хочет, вывод – а на хрена он мне нужен! Они все хотели замуж, и многие не желали растоваться с девственностью до свадьбы. Нынешняя молодёжь тоже хочет замуж, но быть целкой в 15 лет считается дикостью. Это я к тому, как изменились нормы морали и идеалы общественного мнения.
И всё же добиваться женщины, к которой к тому же испытываешь чувства это увлекательно. Я, как большинство русских, максималист. И меня, наивного, читающего романы Ремарка и Хемингуэя о чистой и верной любви, угораздило влюбиться в самую красивую девочку класса. Шансов я практически не имел, но с упорством шёл к своей цели, невзирая ни на ветреность данной особы, ни на количество соперников. Я мокнул под дождём около её дома, выслеживая кокетку с очередным кавалером, плакал от того, что мать отказывала мне в покупке модных тогда джинсов (фирменные американские рабочие штаны должны были привести меня к сердцу красавицы) и яростно мастурбировал по ночам, представляя свою любовь в разных позах.
К концу десятого класса девушка снизошла. Должно быть, ей надоели мои телячьи глаза, да и к концу школы я сильно внешне изменился. Буквально за лето вырос сантиметров на пятнадцать, да и лицо перестало быть детским и наивным. Мы стали встречаться, так по - моему тогда это называлось. Ни о каком сексе и речи не было! Господь с вами! Судорожные поцелуи и доведение друг друга руками до исступления. Так, неумелыми девственниками мы и расстались по окончании школы. Но как оказалось не навсегда.
И я, и Марианна, так звали девочку, поступили после школы в институты. Стали мы учиться на странные для себя профессии, я на механика, она на биолога. Ни механиком, ни биологом мы быть не хотели, но, поступив по странному стечению обстоятельств в институты, всё же их закончили. А в конце учёбы и я, и она стали женатыми людьми. И дети у нас родились почти одновременно. За все пять лет учёбы мы ни разу не встретились. После учёбы я ещё два года служил на Флоте, а Марианна за это время уже успела понять, что ошиблась в выборе мужа. Почти одновременно мы вернулись в наш город: я с берегов Чёрного моря, где служил на большом десантном корабле, она с берегов Тихого океана, где служил авиационным техником её муж. Почти восемь лет мы не виделись, но когда после очередного загула и последующих за ним скандалов с женой, я сбежал из дома, то номер домашнего телефона Марианны вспомнился легко и просто. Мы встретились и не узнали друг друга. Нет, внешне конечно мы мало изменились, но вот людьми мы стали совсем другими. Мы долго разговаривали, перебивая друг друга, и я чувствовал, что передо мной не неумелая и смазливая школьница, но красивая, зрелая и опытная в любви женщина. Надо думать, что и я перестал ей казаться влюблённым мальчуганом. Наше рандеву, конечно же, закончилось сексом. И судя по решимости девушки, сексом ожидаемым.