И не брошу их.
Нет, Тай не испортит дело.
— О'кей. Тогда давай договоримся. Ты хочешь одного, я другого. Как нам этого добиться? — Она встала и начала расхаживать по комнате. — Тебе легче.
— С чего ты взяла?
— Я бросаю свою квартиру и переезжаю на виллу. А ты остаешься дома. Мне предстоит в кратчайшие сроки овладеть искусством виноделия, а от тебя требуется только одно — общаться с людьми и время от времени сидеть на совещаниях.
— По-твоему, это легче? Я терпеть не могу общаться с людьми. А когда я буду ездить на совещания и слушать бесконечные разговоры о том, в чем я ни черта не смыслю, у меня за спиной будет стоять какой-то совершенно незнакомый малый!
— И у меня тоже, — нахмурилась она. — Дьявольщина, кто такой этот Дэвид Каттер?
— Да один из этих городских пижонов, — с отвращением сказал Тай.
— Не только, — пробормотала София. Если бы дело заключалось лишь в этом, она не беспокоилась бы. Она знала, как обращаться с такими парнями. — Нужно будет понять, с чем его едят. — Ничего, она раскусит его, причем сделает это быстро и умело. — Но нам придется найти способ сработаться. И с ним, и друг с другом. Второе будет не так трудно. Мы с тобой знакомы много лет.
Она слишком торопилась. Но Тай сдаваться не собирался.
— Черта с два! Я не знаю тебя. Не знаю, как ты работаешь и почему поступаешь так, а не иначе.
София оперлась руками о стол и наклонилась к нему, ее прекрасные глаза сверкали ярче бриллиантов.
— Меня зовут София Тереза Мария Джамбелли. Я продаю вино. И делаю это, потому что у меня неплохо получается. А через год мне будут принадлежать двадцать процентов самой большой, самой известной и процветающей винодельческой компании в мире!
Тай неторопливо встал, точно скопировав ее позу.
— От тебя потребуется не только это, но и многое другое. Пачкать руки, мазать в грязи модельные сапожки и ломать
наманикюренные ноготки.
— Макмиллан, по-твоему, я не знаю, что такое работа?
— Джамбелли, ты знаешь, как сидеть за письменным столом или в кресле шикарного лайнера. Но в ближайший год твоей прелестной попке придется вовсе не так комфортно.
Глаза Софии заволокла красноватая дымка — верный признак гнева. В таком состоянии можно было наломать дров.
— Предлагаю пари на пять тысяч долларов, что к концу сезона я стану лучшим виноделом, чем ты!
— Кто будет судьей?
— Нейтральное лицо. Дэвид Каттер.
— Идет. — Он протянул руку и взял ее изящную кисть в свою широкую, мозолистую ладонь. — Купи себе рабочую одежду и сапоги, годные для того, чтобы ходить в них по земле, а не по паркету. Первый урок начнется завтра, в семь утра.
— Отлично. — Она стиснула зубы. — Работаем до полудня, а потом делаем перерыв и едем в город на твой первый урок. Выдели час на то, чтобы купить приличный костюм, сшитый в последние десять лет.
— От тебя требуется переехать сюда. Зачем нам тащиться в город?
— Затем, что мне нужно кое-что забрать из своего кабинета, а тебе — познакомиться с тамошними порядками. Кроме того, я должна заехать к себе на квартиру. А у тебя сильная спина, и задница тоже ничего себе, — слегка улыбнувшись, добавила она. — Поможешь мне переселиться.
— Я еще не все сказал.
— О господи… Дай мне хотя бы подготовиться.
— Мне не нравятся твои губы. И никогда не нравились. — Тайлер сунул руки в карманы, по опыту зная, что насмешки Софии вызывают у него желание отшлепать ее. — Но я ничего не имел против тебя лично.
— Ох, Тай. Это так… трогательно.
— Закрой рот. — Он провел ладонью по волосам и снова сунул руку в карман. — Ты продаешь вино, потому что это у тебя неплохо получается. А я выращиваю виноград, потому что люблю это дело. И никогда не мечтал ни о чем другом. Софи, я ничего не имею против тебя, но если ты будешь мешать мне заниматься виноградниками, я от тебя избавлюсь.
Это был вызов. Заинтригованная, София внезапно увидела его в совершенно новом свете. Кто бы мог подумать, что этот соседский мальчишка, которого она знала с детства, может стать таким жестким, резким и… таким мужественным.
— Ладно. Спасибо за предупреждение. И я в долгу не останусь. Что бы мне ни пришлось делать, я сделаю. Но учти, мое — это мое.
Она шумно выдохнула, посмотрела на документы, а потом подняла взгляд и посмотрела Таю в глаза.
— Кажется, мы с тобой остановились на одной и той же странице.
— Похоже.
— У тебя есть ручка?
— Нет.
Она подошла к столику на колесах, вынула из выдвижного ящика две ручки, протянула одну Таю и открыла последнюю страницу договора.
— Думаю, мы сможем заверить подписи друг друга. — Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание. — Считаем до трех?
— Раз. Два. Три.
Они молча подписали договоры, обменялись документами и заверили подписи друг друга.
Почувствовав, что у нее сводит живот, София наполнила бокалы и подождала, пока Тайлер поднял свой.
— За новое поколение, — сказала она.
— За удачный год.
— Одно без другого невозможно. — София посмотрела Таю в глаза, и они чокнулись. — Salute.
ГЛАВА 4
Шел дождь со снегом. Промозглая сырость пробирала до костей. Тонкий слой снега превратился в слякоть, рассветное небо было мрачным и пасмурным.
В такое утро нормальный человек предпочитает понежиться под одеялом. Или хотя бы потянуть время за второй чашкой кофе.
Но Софию ожидало неприятное открытие. Тайлер Макмиллан нормальным человеком не был.
Ее разбудил телефонный звонок. Она неохотно протянула руку, сняла трубку и взяла ее под одеяло.
— Да?
— Опаздываешь.
— Что? Нет! Еще темно.
— Давно рассвело. Просто идет дождь. Вставай, одевайся и приходи сюда. Мое время тикает.
— Но… — Частые гудки заставили ее нахмуриться. — Ублюдок, — пробормотала София. Впрочем, прозвучало это вяло; на большее у нее просто не было сил.
Она лежала неподвижно, прислушиваясь к стуку ледяных капель в оконное стекло. Этого только не хватало…
София зевнула, сбросила одеяло и вылезла из постели. Его время тикает? Ничего, ждать недолго. Скоро он окажется в ее власти.
Капли барабанили по козырьку кепки Тая, время от времени попадали за шиворот и стекали по спине. И все же дождь был не таким сильным, чтобы прекратить работу.
Дождливая зима была настоящим благословением. Холодная, влажная зима — первый шаг к хорошему урожаю.
Он делал то, что от него зависело. Работал, принимал решения, командовал виноградарями и следил за соблюдением технологии. И молился, чтобы в этой азартной игре природа выступила за его команду.
«Команду, которая увеличилась на одного человека», — думал он, засунув большие пальцы в карманы брюк и следя за Софией, бредущей по грязи в сапогах за пятьсот долларов.
— Я же сказал, чтобы ты оделась попроще.
София выдохнула клуб пара и стала следить за тем, как дождь размывает его.
— Это моя самая простая одежда.
Тай обвел критическим взглядом ее шикарную кожаную куртку, сшитые на заказ брюки и стильные итальянские сапоги.
— Ладно, сойдет.
— Я думала, что во время дождя обрезку не ведут.
— Это не дождь.
— Серьезно? — София вытянула руку, и по ладони застучали капли. — Странно… Я всегда считала, что мокрое вещество, падающее с неба, называется дождем.
— Это изморось. Где твоя шляпа?
— Я их не ношу.
— О господи… — Тай с досадой снял кепку и нахлобучил ее на голову Софии. Но даже этот мокрый, уродливый предмет не смог нарушить ее стиль. Очевидно, это было врожденное.
— Обрезка проводится с двумя целями, — начал он.
— Тай, я знаю, для чего делают обрезку.
— Отлично. Тогда объясни мне.
— Чтобы подготовить лозу, — сквозь зубы сказала она. — Если нам предстоит лекция, то почему бы не провести ее в помещении, где сухо и тепло?
— Потому что виноград растет под открытым небом. — И потому что этим шоу командую я, подумал про себя Тай. — Мы проводим обрезку, чтобы придать лозе форму, наиболее удобную для культивации и уборки, а также для защиты от болезней.
— Тай…
— Спокойно. На большинстве виноградников вместо ручной обрезки применяют шпалеры. Поскольку сельское хозяйство — это бесконечный эксперимент, мы используем у себя и то и другое. Вторая цель обрезки — способствовать усилению одревеснения лозы, что позволяет повысить продуктивность, не снижая качества гроздей.