«Умная девушка, — подумал он. — Делает первый шаг, создает почву. Что за семья!»
— Конечно, устроит. Но сначала нужно снять с вашей шеи эту пару.
— Я хочу увидеть остальное! — заупрямилась Мадди. — Дома все равно нечего делать. Там скучно.
— Мы еще не распаковали вещи.
— Вы очень торопитесь с этим покончить? — София положила руку на плечо Мадди. — Если не очень, то оставьте Тео и Мадди со мной. Я вернусь на виллу через час-полтора и привезу их Вы расположились во флигеле, верно?
— Верно. — Дэвид посмотрел на часы. До встречи еще оставалось немало времени. — А они вам не помешают?
— Нисколько.
— Ладно. Раз так, увидимся в два часа. Ребятки, только, чур, не шалить.
— Как будто мы только этим и занимаемся, — пробормотала Мадди себе под нос.
— Если нет, — сказала София, когда Дэвид отошел на несколько шагов, — значит, тебе не слишком весело живется.
Дети оказались славными. Жадные расспросы Мадди пришлись ей по душе. А вспыхнувшая в Тео любовь с первого взгляда подняла настроение.
К тому же кто знает поведение, мысли и планы человека лучше, чем его дети? Утро, проведенное с детьми Дэвида Каттера, может оказаться не только приятным, но и полезным.
— Давайте утащим отсюда Тая, — предложила София. — И заставим провести нас по винодельне. Порядки Макмилланов я знаю хуже, чем порядки Джамбелли. — Она сунула секатор в футляр. — Всем нам приходится чему-то учиться.
Пилар расхаживала по кабинету судьи Элен Мур и пыталась не волноваться. Казалось, вся ее жизнь полетела кувырком. Но она вовсе не была уверена, что хочет ее вернуть. Более того, она сомневалась, что хочет вернуть хотя бы ее часть.
Но что-то нужно было предпринять. В этом она была уверена Ей надоело чувствовать себя зависимой и бесполезной.
Однако больше всего Пилар нуждалась в дружеском совете.
В то утро она виделась с матерью и дочерью только мельком. Причем намеренно. Конечно, это было проявлением трусости. Но ей требовалось время, чтобы определить размеры ущерба, принять решение и справиться с глупой болью, которая продолжала терзать ее изнутри.
Пилар машинально взялась за то место на пальце, где всегда было обручальное кольцо, и внезапно поняла, что его нет. Нужно было еще привыкать к этому. Нет, черта с два! Сегодня днем она зайдет к ювелиру и купит самое дорогое, самое вызывающее кольцо, которое украсит средний палец ее левой руки.
«Символ, — сказала она себе, — свободы и начала новой жизни».
Или неудачи.
Сокрушенно вздохнув, Пилар опустилась в кресло, и тут в кабинет влетела Элен.
— Извини, мы немного задержались.
— Все в порядке. Мантия делает тебя грозной и величественной.
— Если я когда-нибудь похудею килограммов на десять, то буду носить под ней бикини. — Элен сбросила мантию и повесила ее на вешалку. Под мантией скрывался скромный коричневый костюм.
Слишком старообразный. Слишком широкий. И совершенно в стиле Элен.
— Спасибо, что выбрала для меня время. Я знаю, как ты занята.
— У нас есть два часа. — Элен опустилась в кресло, сбросила туфли и положила ноги на письменный стол. — Как насчет ленча?
— Что-то не хочется. Элен… Я знаю, ты не специалист по бракоразводным процессам, но… Тони хочет побыстрее закончить дело. Я не знаю, как мне быть.
— Пилар, я могу заняться им сама. Или порекомендовать кого-нибудь. Есть несколько акул, которые с удовольствием ухватятся за этот процесс.
— Мне будет намного спокойнее, если это сделаешь ты. Пусть все будет как можно проще. И чище.
— Очень жаль. — Элен нахмурилась и поправила очки. — Я бы с наслаждением пустила Тони кровь. Мне нужны твои финансовые документы, — начала она, придвигая к себе официальный желтый блокнот. — К счастью, несколько лет назад я сумела тебя уговорить разделить ваши состояния. Но нужно будет прикрыть твою задницу. Не сомневаюсь, что он станет претендовать на деньги, недвижимость и все остальное Но ты не согласишься ни на что.
Она сдвинула очки на кончик носа и посмотрела на Пилар поверх них взглядом старого крючкотвора.
— Я знаю, что говорю, Пилар. Он не получит ни гроша. Пострадавшая сторона — ты. На развод подает он. Он хочет вступить в новый брак. И пусть уходит с тем, с чем пришел. Ты не позволишь ему получить от этого выгоду. Вернее, я тебе этого не позволю. Ты поняла меня?
— Дело не в деньгах.
— Для тебя. Но для Тони это главное. Он привык к обеспеченной жизни и собирается ее продолжать. Сколько он высосал из тебя за последние лет десять?
Пилар заерзала на месте.
— Элен…
— Сколько именно? В виде безвозвратных займов. Дом в Сан-Франциско, дом в Италии. Мебель для обоих.
— Мы продали…
— Он продал, — поправила Элен. — Тогда ты меня не послушалась, но сейчас послушаешься или ищи себе другого адвоката. Ты так и не получила свою долю от продажи недвижимой собственности, которая была куплена на твои деньги. Черт побери, я прекрасно знаю, что он прикарманил изрядную часть твоих драгоценностей и личного имущества. Этому нужно положить конец.
Она поправила очки и откинулась на спинку кресла. На языке жестов это означало переход из ипостаси судьи в ипостась подруги.
— Пилар, я говорю это, потому что люблю тебя. Ты позволила Тони обращаться с тобой как с половой тряпкой. Осталось только написать на груди «Добро пожаловать» и попросить наступить на тебя. И я, и все остальные, которые любят тебя, не могли этого видеть.
— Наверно, так оно и было. — Пилар не собиралась плакать, но боль была слишком свежа. — Я любила Тони и в глубине души думала, что, если буду ему нужна, он снова полюбит меня. Однако сегодня ночью кое-что случилось, и это многое изменило. Точнее, я сама изменилась.
— Рассказывай.
Пилар поднялась и, расхаживая по кабинету, поведала Элен о телефонном звонке.
— Когда я услышала его небрежные извинения, вызванные желанием как можно скорее положить трубку и начать утешать Рене, которая сама набросилась на меня, мне стало стыдно за всех нас. А позже, немного успокоившись, я кое-что поняла. Элен, я больше не люблю его. Может быть, это произошло давно. И поэтому я чувствую себя жалкой.
— Ничего подобного больше не будет. — Элен сняла трубку. — Хочу распорядиться, чтобы нам принесли что-нибудь поесть. Я объясню тебе, что нужно делать. А затем, моя дорогая, мы это сделаем. Ладно? — Она протянула руку. — Позволь помочь тебе. Помочь по-настоящему.
— Ладно, — вздохнула Пилар. — Ладно… Сколько времени это займет? Больше часа?
— Едва ли… Карл? Принесите мне две порции цыпленка с салатом, два капуччино и большую бутылку минеральной. Спасибо. — Она положила трубку.
— Отлично. — Пилар села на место. — Здесь неподалеку есть хороший, дорогой ювелирный магазин?
— Вообще-то есть… А что?
— Если у тебя останется несколько минут до нового облачения в мантию, ты сможешь помочь мне купить что-нибудь символическое, яркое и безвкусное. — Она подняла левую руку. — Что-нибудь такое, от чего у Рене потекли бы слюнки.
Элен одобрительно кивнула:
— Давно бы так!
ГЛАВА 7
Воскресенье легло на конец недели так же, как бальзам ложится на ссадину. Не нужно будет утром облачаться в шерсть и фланель, не нужно будет обрезать лозы и шеей ощущать дыхание Тайлера, ожидающего, когда она сделает ошибку.
Можно будет поехать в город, пройтись по магазинам, увидеться с людьми. Вспомнить, что такое настоящая жизнь.
Подумав об этом, София собралась позвонить подруге и договориться о встрече. Но потом решила провести свободное время с матерью.
Встречу с друзьями можно будет назначить на следующий выходной. Она проведет уик-энд в Сан-Франциско, созовет у себя вечеринку с обедом, сходит в клуб. А сейчас пойдет к матери и устроит девичник.
София бодро постучала в дверь материнской спальни, а затем вошла, не дожидаясь ответа. С Пилар это было необязательно.
Кровать была уже застелена, шторы раздвинуты, в окна лился колеблющийся солнечный свет. Из смежной ванной вышла Мария.
— А где мама?
— След простыл. Думаю, она в оранжерее.