– Как же вас угораздило писать такие письма?
– Теперь-то я понимаю, да уж поздно.
– А кто вас шантажирует?
– Наш дражайший общий друг, – ответила она, и в голосе ее зазвенела ненависть.
– Неужели Сидней Селма?
Она кивнула.
– А я-то подумал, что вы вдруг прониклись к нему интересом, – сказал я.
– Когда я узнала, что письма у него, я попыталась как-то к нему подступиться. Я не понимала, чего он хочет.
– И чего же он хочет?
Норма пожала плечами.
– А когда вы это узнали?
– Сегодня утром.
– Вы были с ним знакомы до этой поездки?
Она отрицательно покачала головой.
– Так вы действительно не понимаете, чего ему нужно?
– Ему нужно мое замечательное загорелое тело, если вас это интересует. Но только это не все.
– А оно у вас действительно загорелое?
– Вы что, не видели меня около бассейна? Я была в новом эластичном купальнике.
– Наверно, проглядел. Видимо, зачитался.
Она вздохнула.
– Если бы вы не были так милы, то были бы невыносимы. А я-то надеялась, что вы ко мне подойдете.
– Мне не очень нравятся эти крохотные бассейны на кораблях.
– Там-то все и произошло.
– Ах, ну да. Так вы говорите, это шантаж?
– Да.
– Он сказал, что вы должны выкупить эти письма?
– Фактически – да.
– Но цену не назвал?
– Нет.
– Он прощупывает почву. Цена будет объявлена позже.
– Думаю, что так.
– Боюсь, мне трудно что-либо вам посоветовать.
– Я на вас очень надеялась.
– С чего бы это?
– Мне показалось, что вы такой... такой умный и понимаете, что к чему. Чем вы занимаетесь, Дональд?
– Боюсь, мой ответ может вас удивить, – уклончиво ответил я.
– Вы не адвокат?
– В общем, нет.
– Что вы этим хотите сказать?
– Ничего особенного.
На ее лице отразилось отчаяние.
– Ну хорошо, – смягчился я. – Позвольте задать вам несколько вопросов. Когда вы решили поехать в Гонолулу?
– Недавно.
– Но ведь билеты на «Лурлайн» заказывают за несколько месяцев.
– Да, но бывают отмены заказов.
– И эти билеты продают тем, кто числится в листе ожидания?
– По-моему, разные агентства путешествий имеют определенные квоты на заказ билетов, причем могут распоряжаться отмененными заказами из своей квоты.
– Ну и что?
– Ну, я и сумела попасть на корабль, – закончила она.
– А зачем вы едете в Гонолулу?
– Вы никому не расскажете?
– Не могу ответить определенно.
– Мне нужно встретиться с одним человеком, – сказала она.
– С мужчиной или женщиной?
– С женщиной.
– Вы давно с ней знакомы?
– Много лет. Она отличная девушка, но у нее тоже неприятности.
– А что у нее?
– Мне не хотелось бы обсуждать ее проблемы. Давайте лучше поговорим о моих.
– А связи тут нет никакой?
– Почему вам это пришло в голову, Дональд?
– Ладно, давайте рассмотрим ваше дело объективно, – согласился я. – Итак, в Гонолулу вы решили ехать только недавно.
Она кивнула:
– Верно.
– Вы писали какие-то письма. Кому вы их писали?
– Я не хотела бы называть имена.
– Женатому человеку?
– Да.
– И эти письма интересуют его жену?
– Жена хочет при разводе обобрать его до последнего цента, и ей все равно, каким образом это сделать.
– А письма попали к Сиднею Селме?
– Он говорит, что они у него.
– Где?
– Там, где он их может легко достать.
– Он вам не нравится?
– Я его ненавижу и презираю.
– Так когда вы узнали, что письма у него?
– Сегодня утром.
– Раньше он вам этого не говорил?
– Нет.
– Допустим, письма у него, – стал рассуждать я. – Он узнал, что вы плывете в Гонолулу. Очевидно, он тоже попадает на корабль, чтобы встретиться здесь с вами. Хотя нет, это было бы неразумно.
– Почему?
– Поездка в Гонолулу стоит ему больших денег. И времени. Письма-то у него. И если они вам так нужны, что вы согласны за них заплатить, ему стоило только дать вам знать, что они у него, и вы сами бы к нему пришли. А вы хотите убедить меня, – продолжал я, – что он сел на корабль специально для того, чтобы здесь начать вас шантажировать, да еще ждал три дня, прежде чем сделать первый шаг. Нет, это неправдоподобно.
– Но именно так все и произошло!
– Это еще было бы разумно, – добавил я, – но только при одном предположении.
– Каком?
– Если та плата, которую он от вас ждет, должна быть получена в Гонолулу.
– Да, пожалуй.
– Может быть, это не обязательно деньги?
– Но ведь он пока не назвал цену!
– И все-таки здесь что-то может быть связано с вашей подругой – с той, с которой вы хотите встретиться в Гонолулу.
– Я предпочла бы не обсуждать дела моей подруги, – твердо заявила она.
– Если вы не хотите говорить мне правду, – ответил я, – то вам трудно будет рассчитывать на мой совет.
– Ну хорошо, допустим... допустим, что вы правы.
– Мне нужно знать, прав я или нет.
– Ладно, – внезапно решилась она. – Думаю, что вы правы.
– Что же ему нужно?
– По-видимому, это что-то, что есть у моей подруги, Мириам Вудфорд.
– Что именно?
– Я не знаю, Дональд, и не хочу гадать. Есть одна вещь, которая... Я понимаю, получается так, что я от вас что-то скрываю, но все-таки... все-таки я не могу!
– Кто такая Мириам Вудфорд? – спросил я.
– Вдова, молодая и привлекательная.
– Вы едете к ней?
– Да.
– Зачем?
– Ей сейчас очень одиноко, ей нужна компания.
– Может быть, есть еще какие-то причины?
Норма отрицательно покачала головой.
– Я готов выслушать эту историю в любой момент, когда вы решитесь ее рассказать.
– Я не могу рассказать вам эту историю, Дональд, но все равно хочу получить от вас совет.
– Это безумие – давать советы, не опираясь на факты.
Минуты две она просидела молча, напряженно размышляя. Потом резко повернулась ко мне.
– Дональд, – решительно начала она. – Вы заметили здесь, на корабле, такого хилого человечка лет пятидесяти, которого все время закутывают в одеяла, чтобы его не продуло? Он сидит вон там, на палубе «А», в углу.
– А кто это?
– Его зовут Стефенсон Д. Бикнел, – ответила она. – Он из Денвера. Он был партнером мужа Миры Вудфорд и по условиям завещания Вудфорда стал доверенным лицом, распоряжающимся наследством Миры.
– Вы с ним знакомы?
– Нет, мы ни разу не встречались. Мне о нем писала Мира.
– А он знает, что вы едете?
– Я сама хотела бы это знать, Дональд. Я уже пробовала проверять, обращает ли он на меня внимание, но он вообще мало где появляется. У него ревматизм, поэтому он большую часть дня проводит в одиночестве. С ним иногда беседует одна женщина, некая миссис Кул. Вы, кажется, ее знаете, я видела, как вы разговаривали.
– Кул... – проговорил я, словно припоминая эту фамилию.
– Женщина лет пятидесяти, широкоплечая такая и... в общем, бочонок на тонких ножках.
– А-а, ну да, – сказал я.
– Бикнел едет в Гонолулу, чтобы защитить Мириам, – продолжала она. – А Мириам этого не хочет; ей нужно получить с него некоторую сумму, тогда она справится сама. А теперь вот этот гад Селма намекает, что я должна «работать с ним вместе». Чем это все кончится – один бог знает! Я в совершенной растерянности.
– Но может быть, Селме только и нужно, что ваше замечательное загорелое тело? – предположил я.
– Нужно, конечно, – вздохнула она. – Он ни одно загорелое тело пропустить не может.
– Но возвращать за это письма он не хочет?
– Нет, конечно. Он хочет большего. Ему нужно, чтобы я с ним «работала».
– И что же я должен сделать?
– Дать мне совет.
– Скажите Селме, чтобы он катился к черту, – посоветовал я.
– Но у него же эти письма!
– Ничего у него с ними не получится.
– Почему вы так думаете? Он человек совершенно беспринципный.
– А что он с ними может сделать?
Она на секунду задумалась.
– Он может продать их жене этого человека.
– А ее муж богат?
– Не миллионер, но все же.
– И жена хочет забрать все?