Армия спасения отвечала всем ее интересам и идеалам: сочувствие к чужому страданию, способность к самопожертвованию, культ героизма, жажда приключений. Форма, сидевшая на Бланш как влитая, очень ей шла. Ее матери еще долго придется ждать возвращения «маленькой светской львицы». Она-то надеялась, что лишения сломят волю дочери, но она ошибалась. Именно в Армии спасения редкий дар Бланш сумел найти истинное воплощение.
Дав надежду молодому капитану, вскоре Бланш разорвала помолвку: цепи ей ни к чему, ничто не должно ограничивать свободу действий. Вряд ли ее миссия сочетаема с семейными узами. Она дает клятву, что останется одна, как и ее подруга Эванджелина, любимица семейства Бутов, с которой она недавно познакомилась в рядах Армии. Дружба их продлится целую жизнь. Они вместе дали клятву, что сохранят безбрачие, чтобы лучше служить организации, которой решили себя посвятить. Две монахини в военной форме. Два солдата.
Однако произошла встреча, которая заставила Бланш изменить это решение.
Его звали Альбен.
Ему было девятнадцать лет, и его улыбка была способна обратить в прах любую клятву.
Глава 4
Достаточно одного звонка, чтобы все отменить. Солен позвонит Леонару и скажет, что передумала. Скажет, что ошиблась и собирается скоро вернуться в контору на полный рабочий день. Что-что, а лгать она умела. За годы работы адвокатом Солен постоянно практиковалась во вранье. И все же она колебалась. Не будет ли это означать, что она просто предпочла остаться в зоне комфорта, спасовала перед трудностями? Она оглядела свою чистенькую, удобную квартирку, эту золотую клетку, куда она добровольно себя заключила. Разве не требовалось ей настоящей, хорошей встряски, разве не следовало уйти с проторенной дорожки? Ведь она привыкла следовать путем, который за нее прокладывали другие, не настал ли час с него наконец сойти?
Приют для женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Ей ни разу не доводилось бывать в подобном месте. Что ее могло там ожидать, кто знает? Преступницы, бездомные, изгои, жертвы домашнего насилия, проститутки… Она испугалась, что недостаточно сильна для противостояния всему этому. Выросла она вдали от нищеты, в защищенной среде. Да и в конторе ее клиентами были только финансовые воротилы. Бандиты по большей части, но в костюмах от Чифонелли[13]. От бедности, настоящей бедности, она была отделена высокой стеной. Она знала о ней только из газет или телепередач, а если и видела, то тоже лишь издалека, всегда находясь по ту сторону барьера. Разумеется, ей было знакомо слово «нищета», навязчиво звучавшее в средствах массовой информации, но она никогда вплотную не соприкасалась с тем, что оно означает. Опыт ее общения с бедностью ограничивался наблюдением за молоденькой нищенкой, стоявшей возле булочной с протянутой рукой в надежде, что ей подадут монетку или кусочек хлеба. Она стояла там всегда – в дождь, снег и ветер, – поставив перед собой жестяную кружку. Солен видела ее каждое утро. И у нее ни разу не возникло мысли остановиться. И не из-за презрения или равнодушия – просто потому что она привыкла постоянно ее там видеть. Нищенка была частью картинки, только и всего. Она прекрасно вписалась, войдя мелкой деталью в утренний городской пейзаж. Дадут ей монетку или нет, какая разница – нищенка будет завтра снова, а тогда зачем? Ответственность каждого растворяется в ответственности всего общества. Научно доказанный факт, что при частом столкновении с насилием человек перестает на него реагировать. То же и с нищетой. А ведь Солен вовсе не какая-нибудь особая эгоистка, она точно такая же, как те миллионы спешащих по своим делам мужчин и женщин, которые снуют по парижским улицам, не оборачиваясь. Каждый за себя, и Бог – за всех. Если, конечно, Бог есть.
Несмотря на таблетки, Солен провела бессонную ночь. На следующий день ей был назначен прием у директрисы приюта. Прокрутив в голове все возможные причины, чтобы отказаться от встречи, Солен приняла решение. Нет, она обязательно пойдет. Тогда, по крайней мере, она сможет сказать самой себе, что попыталась. Если уж обстановка там покажется ей слишком мрачной и депрессивной, она позвонит Леонару и откажется. В конце концов, она только начала поправляться, и волонтерство обязано пойти ей на пользу, а не стать еще одним наказанием.