Теперь вопрос куда пойти пообедать перед Аллой не стоял. Она с удовольствием шла в кафе, с улыбкой и радостью встречалась с Альбиной и, по возможности, садилась всегда за один и тот же стол. «Её» стол всегда был чище других, солонка полна, салфетки на месте. Обед приносился так быстро, что за соседними столиками посетители даже не успевали сделать заказ. А когда почти летняя жара установилась в Москве, и Алла с округлившимся животом тяжело и устало заходила в кафе, Альбина была наготове – на столе тут же появлялся полюбившийся цитрусовый лимонад, холодный и освежающий. Официантка помогала Алле садиться, подальше отодвигая стул от стола, приносила удобные подушечки под спину, включала и выключала кондиционер по первой просьбе. Алла же в свою очередь оставляла щедрые чаевые, и делала это, как себе признавалась, от всей души, искренне желая отблагодарить другого человека.
Совсем скоро девушки вышли за рамки отношений официантка-посетитель. При встрече тепло приветствовали друг друга, делились новостями, беззаботно смеялись. Каждый обед Алла по крупицам собирала жизнь Альбины. Из кратких разговоров она узнала, что официантка из маленького села республики Башкортостан, что у неё старые, патриархальные родители. Отец строг и даже деспотичен, мать набожна и кротка. Они никогда не навещали Альбину в Москве – для них поездка в столицу означает примерно тоже, что для любого другого человека полёт на Луну. Один или два раза в год у Альбины случается отпуск, и тогда девушка летит на Родину, к родителям. Конечно, она регулярно отправляет им сэкономленные деньги, но, сказать по правде, они особо не нуждаются: хозяйство, огород, пенсия. Хватает. Зимой бывает тяжело – дом отапливается печкой, туалет только на улице, баня раз в неделю – но родители привыкли, всю жизнь так живут. У Альбины есть две старшие сестры, но близкими их отношения назвать нельзя. Самая старшая лет 7 назад улетела в Америку на заработки. Там и осталась. Прилететь на родину и навестить родителей она не может – проблемы с документами. Работает там то ли нянечкой, то ли сиделкой. Сначала часто перезванивались, а сейчас если и поздравят друг друга с днём рождения, то уже хорошо. «Родители, конечно, обижаются. Она их любимицей была. Самая умная среди нас. Они в неё все силы и деньги вложили. Институт оплатили. А она вот так. Забыла про них. Дела ей нет до всех нас. Пришлёт иногда джинсы или куртку какую-нибудь за пару баксов – вот мы и должны радоваться!», – взволновано говорила Альбина.
Средняя сестра – «проблемная», как сказала Альбина. Были и наркотики, и алкоголь. У неё двое маленьких детей, но за ними стараются, насколько хватает сил, приглядывать бабушка и дедушка. Сейчас сестра пропала. На связь больше месяца не выходит. Уже и в полицию обращались, и сами искали. Нету. Никто ничего не знает. «Родители все извелись! Мать ночами не спит, молится. Отец по району бродит, ищет!», – рассказывала девушка. Сама Альбина больше всего за племянников переживает. Растут там сами по себе. Слоняются по улицам. Никому толком до них дела нет. «Подрастут – заберу к себе в Москву, хочу, чтобы институт окончили, чтобы учились», – призналась Альбина. Хотя к себе – пока это, конечно, сложно. Альбина сама в Москве живёт в маленькой комнате где-то на окраине города, снимает. Зачем приехала в Москву? Хотела учиться на врача, несколько лет подряд поступала в медицинский – не получилось. Стала работать – так и затянуло. Домой возвращаться не хочет, лучше здесь. Одной.
Алла слушала и слушала рассказы Альбины про семью, детство, про жизнь в Москве, и получала удовольствие от общения с девушкой. С одной стороны, она ей очень сочувствовала, но с другой, испытывала какое-то странное наслаждение от историй, пропитанных бедностью и болью, пропускала их через себя и на выходе ощущала сладкий привкус беды, случившейся хоть и рядом, но не с тобой. Так всегда трудно разогнать зевак от места аварии или другой трагедии. И чем горче несчастье, тем больше толпа, тем живее обсуждение, тем очевиднее общее ощущение радости, что с кем-то другим. Масса живёт своей жизнью, бурлит, колышется, и боль незнакомых людей, кровь, крики служат подпиткой для существования. Так и Алла осторожно погружалась в незнакомый ей мир горя и несчастья, заранее зная, что всегда может вынырнуть и глотнуть воздуха счастливой и благополучной жизни.
Альбина вопросы не задавала – ни про беременность, ни про жизнь знакомой. А что было спрашивать. Ответы и так бросались в глаза – красиво уложенные волосы, всегда свежий и аккуратный маникюр, кожа, светящаяся изнутри, одежда, обувь и сумки, кричащие о цене.