Вскоре Лидия Зверева и Владимир Слюсаренко сыграли свадьбу. Первое время чета авиаторов выступала с показательными полетами в разных городах страны – от Баку и Тифлиса до Риги, где Зверева едва не погибла. Сильный ветер понес ее "Фарман" на зрительские трибуны. Лидии удалось отвернуть в сторону, но из-за резкого маневра аппарат потерял устойчивость. При ударе о землю летчицу выбросило из кабины и придавило обломками. Последствиями аварии стали сильный ушиб ноги и повреждение легких.
Не долечившись (врачи настойчиво советовали ей поехать на юг), Зверева вместе с мужем основала в Риге авиационные мастерские, которые с 1913 по 1917 годы выпустили больше ста самолетов марок "Фарман", "Ньюпор" и "Моран", и авиашколу с самой низкой в России платой за обучение. Зверева летала, преподавала и занималась конструкторской работой. В памятном мае 1914-го, когда Васильев катал по воздуху госпожу Попову, а лихой француз – столичную генеральшу, Зверева на "Моране" сама совершила в рижском небе мертвую петлю.
С началом первой мировой войны мастерские пришлось перевести в Петроград. Супруги получили заказ на постройку военных самолетов и работали над созданием аэропланов собственной конструкции. Кто знает, возможно, в будущем Звереву ждала слава Сикорского в юбке? Печальная ирония состоит в том, что первая русская авиатриса не разбилась во время полета, как француженка де ля Рош, а умерла в мае 1916 года… от тифа.
Подвело ослабленное после рижской аварии здоровье? Не все так просто, утверждают пристрастные исследователи: однажды в мотор самолета Зверевой кто-то подсыпал железные опилки, а после смерти авиатрисы чертежи ее нового аэроплана бесследно пропали. Да и с какой стати у явно не бедствовавшей дамы вдруг приключился тиф? В качестве возможных виновников называют и чужеземных шпионов, и завистливых конкурентов. Впрочем, в официальной биографии первой русской летчицы подобным домыслам места нет. Так будем рассматривать их как воплощение протеста против несправедливой, нелепой смерти отважной и талантливой женщины, которая могла совершить так много. Лидии Зверевой шел двадцать шестой год…
Меньше всего известно о второй русской авиатрисе Евдокии Анатре (диплом № 54). Не вызывает сомнения ее связь с семьей одесского промышленника и пионера авиации Артура Анатры. Полагают, что Евдокия была замужем за младшим братом коммерсанта, погибшим в авиакатастрофе, и посвятила себя летному спорту.
Биография четвертой авиатрисы княгини Евгении Шаховской могла бы составить сюжет приключенческого фильма. Летать она училась сначала у Михаила Ефимова, потом в Германии, где первой из женщин освоила легкий самолет "Раит" и поднялась на нем на километровую высоту.
Евгения считалась умелой летчицей, но в историю вошла отнюдь не авиаторскими подвигами. В 1913 году разбился пилот Абрамович - в случившемся винили Шаховскую. И, вероятно, не без оснований. Шаховская заявила, что после этой трагедии в небо больше не поднимется, что очень походило на признание вины.
Княгиня оставалась верна своему слову целый год – до весны 1914-го.
Началась война. Шаховская попросилась в военную авиацию и, пусть не сразу, получила направление в один из авиаотрядов. Говорят, ей даже присвоили звание прапорщика. Доказательством того, что Евгения стала-таки военной летчицей, служит ее фотография в военной форме с соответствующей подписью в одном из номеров журнала "Огонек" за 1915 год. Однако дурная слава догнала княгиню и в армии – она будто бы напропалую крутила романы со старшими офицерами.
Возможно, летчица сама давала повод для пересудов. Она явно любила острые ощущения, была натурой страстной и увлекающейся. Но чего стоят упреки в легкомысленном поведении по сравнению со страшными обвинением в шпионаже! Улики, видимо, были серьезны. Несмотря на княжеский титул, авиатрисе грозила смертная казнь. Правда, в последний момент Николай II смягчил приговор. Сегодня историки склоняются к выводу, что Шаховскую оговорили. Так, может быть, и все остальное - досужие сплетни или результат происков коварного недоброжелателя?