Именно Репин посоветовал Анне Петровне продолжить образование во Франции. Родители отпустили ее "развеяться", и два последних года XIX столетия художница провела в Париже, где нашла себе весьма неожиданного учителя. Исследователи до сих пор недоумевают, почему блистательным французским мастерам Остроумова предпочла жившего в Париже американца Джеймса Уистлера. Некоторые называют ее выбор данью "юношеской эксцентричности". Возможно, без этого и не обошлось, но неслучайно Уистлера ценили за тонкое и глубокое колористическое мастерство, оригинальность композиции и исключительное внимание к натуре. Творчество Остроумовой обладает теми же достоинствами. Может статься, она просто увидела в американце родственную душу.
Уистлер был близок импрессионистам и европейским эстетам, которые пропагандировали красоту искусства как эталон повседневной жизни. Именно эти идеи сплотили молодых русских художников, создавших объединение "Мир искусства", к которому в 1899 году примкнула Остроумова. Сколько замечательных людей ее окружали - Александр Бенуа, Сергей Дягилев, Лев Бакст, Евгений Лансере, Константин Сомов, Зинаида Серебрякова...
Вернувшись в Россию, Анна Петровна, по настоянию Матэ, продолжила учебу в академии. Похоже, по-настоящему серьезное увлечение ксилографией началось для Остроумовой именно на этом, втором, этапе академических занятий. Репродукционная гравюра стремительно уходила в прошлое, теснимая новыми фотомеханическими способами печати. Василий Васильевич познакомил ученицу с произведениями итальянских и японских мастеров былых столетий, доказав, что когда-то гравюра на дереве являла собой подлинное искусство. И художница загорелась: "Я все думала и думала о гравюре, я все мечтала о том, как буду в ней работать, как я дам новый путь этому искусству". Друзья по объединению поддержали ее устремления: "Живописцев у нас много, а художников-граверов нет".
Она бы наверняка добилась успеха и в живописи - были у нее и природные задатки, и желание, и отличная выучка. Но запах масляных красок вызывал тяжелые приступы астмы. Счастье, что художница вовремя открыла для себя иной путь, искренне и полно поверила в новое предназначение, обещавшее возможность стать первой, а не одной из... Успех не заставил себя ждать. Гравюры принесли Остроумовой вторую премию на конкурсе, организованном Обществом поощрения художеств. А вскоре она окончила академию со званием художника, представив на экзамен 14 гравюр.
Она отнюдь не была синим чулком. Светской жизни избегала, предпочитая одиночество или общество единомышленников, но любила танцевать, обладала пылким впечатлительным сердцем, у нее случались нервные срывы, любовные увлечения. От замужества Остроумову удерживало опасение, что семейная жизнь лишит ее возможности полнокровно работать в искусстве, а то и вовсе вынудит затвориться у домашнего очага. Между тем, человек, с которым было возможно и личное, и творческое счастье, все время находился рядом. Сергей Васильевич Лебедев, студент естественного факультета, будущий ученый-химик, приходился ей двоюродным братом, был на три года моложе, долго любил без надежды на взаимность и в конце концов женился на другой. Прошло много времени, прежде чем она осознала, как была слепа: "Я вдруг поняла (точно пелена упала с глаз), что я давно люблю его..."
В делах искусства Остроумова вела себя куда мудрее - порой заблуждалась, но никогда не шла по ложному пути, не отступала от своей внутренней художественной правды. Знаменитый Бенуа, которого называли "главным идеологом" объединения "Мир искусства", живописец, график, театральный художник, критик, наделенный тонким вкусом, ценил в ее скромных, на первый взгляд, произведениях благородство и строгость - "все то, что можно обнять словом стиль".
Сильнейшим источником вдохновения и главной натурой для Анны Петровны стал родной Петербург. Она сделала то, чего, как ни странно, не делал до нее один художник - посвятила свое творчество любимому городу. Памятник Петру I на фоне Исаакиевского собора, Петропавловская крепость, Адмиралтейство, Нева с глядящимися в нее великолепными фасадами, чудесные мосты, фонари на набережных, виды Павловска, дворцы, сады, улицы, каналы, монументы, казенные здания, конторы, доходные дома. Петербург и его окрестности - во всякое время года. В гравюрах Остроумовой классическая архитектура северной столицы предстает величавой, грандиозной, но не подавляющей, не рассудочно-холодной - лиричной, суровой, порой таинственной, а то и объединяющей все эти качества одновременно.
Ее произведения отличали строгая геометрия линий и композиционная продуманность. Уже в первое десятилетие XX века, в самый радостный, светлый период жизни Остроумова выработала собственные приемы обобщения формы и цвета, которые затем вошли в творческий арсенал других художников-граверов. Лаконичными средствами ей удавалось добиться редкой выразительности и точности в создании образа. "В гравюрах она владеет крепостью штриха... Как никто умеет, пользуясь минимумом цветовой шкалы, передать в красках желаемое настроение", - писал Бенуа. Искусствоведы отмечают у нее не всем данный талант изображать природу и архитектуру в органичном единстве. Природа в ее работах наполняет архитектуру энергией, жизнью, эмоциональным содержанием.