Этот исторический опыт полигинии, многожёнства, запечатлённый в нашем сознании как господство деспотичного супруга над послушным гаремом, проецируется и на обратный тип семейных отношений, заставляя ожидать такого же господства женщины в полиандрическом браке.
Но нет, здесь система супружеских отношений не столь однозначна, и женщина может оказаться как влиятельным матриархом, умело манипулируя группой своих мужей, так и забитой рабыней сплочённого коллектива женатых на ней братьев во главе со старшим из них.
Поэтому гималайская полиандрия, как и матрилокальность туарегов, и матрилинейность евреев служат не слишком убедительными иллюстрациями к «золотому веку» господства женщин.
Если уж женщинам в истории и приходилось добиваться политической власти над мужчинами, это происходило не в силу сложившихся обычаев и традиций, а в силу выдающихся личных качеств отдельных правительниц или проповедниц, интриганок или героинь.
Многочисленные примеры такого рода мы обнаружим в последующих главах книги.
Глава 4
Рядом с мужчиной
Важнее любого министра
Действо, развернувшееся в царских палатах Кремля летом 1616 года, напоминало настоящий конкурс красоты. Самые обворожительные дочери русского боярства собрались в столицу со всех концов страны, только что оправившейся от Смуты. Двадцатилетний Михаил, первый самодержец из династии Романовых, задумал подобрать себе суженую, ради чего учинил грандиозные смотрины.
Посреди необъятной ярмарки невест сердце молодого царя поразила коломенская дворянка Мария Хлопова. Мгновенно состоялось обручение, и счастливая претендентка на трон переселилась в особую, обручальную палату дворца. Казалось, свадьба не за горами, – но не тут-то было! Спустя несколько дней девушку начали мучить приступы неудержимой рвоты. Мать государя, инокиня Марфа, решила, что невеста нездорова и не может продолжать царский род. Лучшие придворные врачи тщательно осмотрели Марию и не обнаружили никакой очевидной хвори; тем более что подозрительная тошнота день за днём отступала и вскоре вовсе сошла на нет. Родственник невесты Гаврила Хлопов утверждал, что всё дело в предумышленном отравлении царской избранницы. Однако воевода Михаил Салтыков доложил государю, что победительница смотрин неизлечимо больна. Его мнение о «непрочности девицы к государевой спальне» одобрил срочно собранный по этому поводу Земский Собор. Бедняжку отправили в далёкую сибирскую ссылку. И хотя неожиданно вспыхнувшая влюблённость царя Михаила оказалась на редкость крепкой, – в течение нескольких лет он отказывался от других женщин, отвергая даже выгодные зарубежные партии с особами королевских кровей, – воссоединиться с Марией он так и не смог. Влиятельные вельможи и близкие родственники стояли намертво: Машке Хлоповой государыней не бывать! Максимум, что смог сделать Михаил Романов для своей первой возлюбленной – вернуть её из ссылки в родовую коломенскую вотчину, а потом наказать за подлог воеводу Салтыкова, удалив его от двора. Расследование выявило, что воевода решился на обман не случайно: ещё накануне смотрин царская матушка одобрила кандидатуру девицы из фамилии Салтыковых, и заговорщикам казалось, что устранив непредвиденную соперницу, они сумеют реализовать свой замысел и стать государевой роднёй.
Царица Евдокия (Стрешнева) – супруга Михаила Романова
Вторая попытка русского самодержца обрести себе законную супругу состоялась в 1624 году. На этот раз он не стал перечить матери и по её совету взял замуж знатную княжну Марию Долгорукову. Однако и она недолго украшала собой покои самодержца. Спустя пять месяцев после свадьбы супруга скоропостижно преставилась. Столь внезапная кончина заставляет и тут подозревать отравление.
Лишь в 1626 году, достаточно укрепив личную власть, первый из Романовых сумел наладить и личную жизнь. На сей раз он отверг всех знатных соискательниц, собравшихся на смотрины, а остановил выбор на скромной Евдокии Стрешневой, присутствовавшей в свите одной из потенциальных невест. Памятуя о судьбе предыдущих избранниц, Евдокию берегли пуще глаза. Впрочем, возможно эти предосторожности были излишними – бедная служилая семья Стрешневых не была замешана в закулисной борьбе русских элит и потому не имела в придворных кругах заклятых врагов, готовых на преступные покушения. Евдокии Стрешневой посчастливилось прожить с венценосным мужем долгую плодотворную жизнь и стать настоящей праматерью Евой для династии Романовых.