В подобных жерновах братоубийственной вендетты оказывались многие женщины, которых судьба вовлекла в полигинный брак с восточным государём. Изначально все они боролись за выживание – своё собственное и детей – в условиях беспощадного политического отбора. Однако, начав играть по правилам гаремной дуэли, трудно остановиться: устранив соперника, надо устранить и тех, кто будет мстить за него; а ещё надо поддерживать амбиции тех, кто выглядит твоим верным соратником – ведь у них тоже есть кровные враги, и они тоже рассчитывают на твою помощь в круговороте мести.
Джиджек-хатун. Жена двух ханов у истоков золотоордынской династии
По похожей дороге междуусобиц и скорби прошла, например, Джиджек-хатун, судьба которой была тесно связана с целой чередой ханов, менявших друг друга в первые десятилетия Золотой орды: Берке, Менгу, Туда-Менгу, ТулаБугой и Токтой.
Став второй и, судя по всему, любимой супругой Берке – младшего брата знаменитого разорителя Руси Батыя – Джиджек рано овдовела. Однако её повторно взял замуж племянник Берке – Менгу-хан, при котором Золотая орда из улуса превратилась в отдельное государство, независимое от центральноазиатской метрополии. Редкий случай, чтобы нового правителя привлекла супруга предыдущего! Возможно, Джиджек была настолько хороша собой, что степные вожди действительно влюблялись в неё один за другим. Однако более важным кажется другой мотив основателя Золотой орды – Менгу рассчитывал обрести во вдове своего предшественника опытного лоцмана в море монгольских политических страстей: спутница Берке знала об этом больше многих других. Не случайно Джиджек-хатун стала старшей среди четырёх жён Менгу-хана и обрела бесспорный авторитет среди всей ордынской знати от Днестра до Иртыша.
Сильной стороной Джиджек оказался её религиозный выбор. Тогда среди степных кочевников, чьи предки исповедовали культ Неба-Тенгри, а некоторые – несторианство, начал быстро распространяться ислам. Джиджек-хатун не просто стала правоверной мусульманкой лично, но создала, если так можно выразиться, «неформальный клуб» последователей Мухаммеда среди монгольских аристократов. К её мнению прислушивались новообращённые мусульмане из разных родов, что делало старшую супругу властителя Золотой орды незаменимой фигурой в переговорах. Этот политический вес пригодился правоверной ханше после смерти второго мужа в 1280 году, когда бразды правления забрала оппозиция, в частности, когда беклярибеком (премьер-министром) Золотой орды был назначен опальный Ногай. Казалось бы, вчерашний диссидент мог избавиться от Джиджек, но он предпочёл сохранить с ней хорошие отношения и неспроста. Ногай имеет право считаться подлинным Макиавелли Центральной Азии – целое десятилетие он выступал фактическим правителем Золотой орды, менявшим ханов по своему усмотрению. В частности, переворот 1287 года, когда на место Туда-Менге пришёл Тула-Буга, был организован Ногаем не без помощи Джиджек-Хатун и её связей с лидерами исламских общин.
Спустя три года отношения Ногая с Тула-Бугой обострились, и глава исполнительной власти снова прибег к помощи Джиджек-Хатун, в надежде посадить на ханскую кошму шестнадцатилетнего Токту, в податливости и зависимости которого не сомневался. Но, в этот раз сама многоопытная ханша оказалась лишь орудием в интриге «азиатского Макиавелли». Ногай притворился смертельно больным: набрав перед приходом Джиджек полный рот свежей конской крови, пожилой «премьер» лежал в углу юрты, периодически отхаркивая большие сгустки. Поверив, что её визави одной ногой уже стоит в могиле, авторитетная вдова основателя Золотой орды лично пригласила Тула-Бугу с ближайшими сподвижниками к «одру умирающего», чтобы накануне кончины они могли примириться и в согласии проводить ордынского ветерана в мир иной. В других обстоятельствах Тула-Буга ни за что не явился бы в шатёр Ногая с малой охраной, но тут потерял бдительность. Хан и трое его братьев-соправителей приехали прощаться с влиятельным соперником и почтительно выслушать его последние наставления, но прощаться им пришлось с собственной жизнью. В результате коварной расправы ханом стал Токта, сын Менгу от другой жены, которому Джиджек приходилась гаремной мачехой.