Сьюзан Райан не устает поражаться тому, как Кирхгерр сумела разглядеть в этой группе нечто принципиально иное, и высоко ценит созданный ею битловский фотоархив:
Не будь у нее художественного видения… Она вдруг увидела в этих парнях что-то такое, что ей захотелось запечатлеть на пленке, сохранить, оставить себе, [чтобы иметь возможность] обдумать и использовать. И если бы у нее не случилось этого озарения — мы были бы лишены много из того, что сейчас имеем. И уж, по крайней мере, у нас не было бы этой фотохроники. […] Она была способна видеть «поверх», понимаете? Я не могу объяснить это по-другому […] ведь это были двадцатилетние ребята, вчерашние подростки, и она что-то такое разглядела[288].
Сьюзан и ее подруга Кит О’Тул ежегодно посещают «Битлфесты» — фестивали для поклонников «Битлз» в Нью-Йорке и Чикаго. Кит с нежностью вспоминает времена, когда почетным гостем была Астрид Кирхгерр. Она до сих пор помнит ту благоговейную тишину, которой участники Астрид встретили ее появление в главном фестивальном зале. Райан также помнит, как «просияло» лицо Кирхгерр, когда ее муж попытался заговорить с ней на своем «школьном немецком». После этого всякий раз, когда в течение фестивального уик-энда они с мужем видели ее, Кирхгерр широко им улыбалась[289]. Когда Райан рассказывала эту историю, мне вдруг пришло в голову, что англоговорящие мужчины, пытающиеся говорить с Кирхгерр на ее родном языке, должно быть, напомнили ей о первой встрече с «Битлз» и их попытки общаться на немецком. Разумеется, коммуникация между Кирхгерр и «Битлз» всегда была много шире, чем просто вербальная. Как точно отмечает Джулия Снирингер, Астрид Кирхгерр была для них «грандиозным культурным посредником […] Английский у нее был слабоват, но, понимаете, ей [было] дано общаться с ними на уровне искусства, визуальных образов, фотографии […] а еще стиля и моды, ну, и причесок». Снирингер пришлось глубже погрузиться в историю Кирхгерр для книги о становлении гамбургской рок-н-ролльной сцены, она говорит о своих впечатлениях: «Чем больше я узнавала о ней, тем больше она меня поражала»[290].
Тем не менее в общественном сознании, особенно после выхода в 1994 году фильма «Пятый в квартете», основная роль Астрид в истории «Битлз» — это, прежде всего, возлюбленная Стюарта Сатклиффа.
Даже в 1964‐м одно из первых упоминаний о ней в СМИ в эпоху битломании, по всей вероятности, было в материале «Две трагедии, идущие за „Битлз“ по пятам» (The Two Tragedies That Haunt the Beatles), опубликованном в американском журнале «Бест оф „Битлз“» (Best of the Beatles). Прежде чем рассказать о смерти Стюарта, автор статьи описал их «межкультурный» роман: «Каждый день Стю и Астрид встречались в местных кафе. Они болтали. Они смеялись. Он учил ее английскому. Она учила его немецкому. Это было чудесно — они были влюблены, и оба чувствовали это, целиком и полностью, без вопросов»[291]. Барабанщик Пит Бест вспоминает, что наблюдал за этой парой на заре их любви и думал, что их отношения «словно из какой-то старой сказки». Ему вторит сестра Стюарта Полин Сатклифф в своей книге, опубликованной в 2001 году. Полин так вспоминает первую встречу Астрид с родными Стюарта: «В нашем доме она появилась как Золушка»; и дальше: «…она словно околдовала» всех вокруг[292]. И какими бы харизматическими и непостижимыми качествами ни обладала Кирхгерр, они навсегда связаны с группой «Битлз», ее друзьями, отражаются в них и транслируются ими дальше.
Прелестницы и эмансипе: Джейн Эшер и Патти Бойд
В 1963 году «Битлз» стали проводить больше времени в Лондоне. В начале лета они окончательно перебрались туда. Столица Великобритании была не только местом, где полагалось находиться крутым группам, чтобы записывать альбомы и общаться с представителями СМИ, еще это был город, где вызревало что-то новое и захватывающее. Хотя словосочетание «лондонская движуха» (Swinging London) возникнет и накрепко прилипнет к столице только в 1966 году, мегаполис уже наводнила честолюбивая прогрессивная молодежь, стремящаяся прославиться. Более того, эти стремления отнюдь не были связаны с доступом к традиционным привилегиям высших слоев общества, а с новым классом хорошо обеспеченной богемы, состоящей из художников, фотографов, музыкантов и модельеров. В этот период культурных перемен некоторые молодые женщины рвались получить «гламурную» профессию. Хотя большинство работающих девушек той эпохи продолжали трудиться секретаршами, учительницами или продавщицами в магазинах, избранные счастливицы — благодаря таланту, внешности, социальным связям или просто счастливому случаю — шли в такие профессии, как модель или актриса. Подобная работа считалась залогом независимости, самостоятельности и мобильности, а модель Джин Шримптон[293] и актриса Джули Кристи[294] служили этому поколению англичанок кумирами и образцами для подражания. К этой же группе относились актриса Джейн Эшер (1946 г. р.) и модель Патти Бойд (1944 г. р.), две девушки, у которых в 1960‐е годы были длительные отношения у одной с Полом Маккартни, а у другой, соответственно, с Джорджем Харрисоном.
290
292
293
Джин Розмари Шримптон (англ. Jean Rosemary Shrimpton; род. 7 ноября 1942) — английская модель и актриса. Хотя родилась и выросла в сельской глуши, стала знаковым персонажем «лондонской движухи». Считается одной из первых супермоделей в мире. Активно пропагандировала мини-юбки и стиль гамин. Получила известность благодаря своей работе с фотографом Дэвидом Бейли. Появлялась на обложках многих журналов, включая Vogue, Harper’s Bazaar, Vanity Fair, Glamour, Elle, Ladies’ Home Journal, Newsweek и Time. В 2009 году по оценке Harper’s Bazaar считается одной из 26 лучших моделей всех времен. В тридцать с небольшим оставила карьеру модели и стала владелицей семейного отеля в Корнуоле, которым до сих пор управляет ее сын.
294
Джули Кристи (англ. Julie Christie; род. 14 апреля 1940) — английская актриса, лауреат премий «Оскар», BAFTA и «Золотой глобус». В 1965 году сыграла Лару в классической экранизации «Доктора Живаго» Д. Лина, в 1996‐м — Гертруду в «Гамлете» К. Брана.