– Чем же я могу быть вам полезен? – озадаченно и вместе с тем осторожно поинтересовался инспектор, быстро прикидывая в голове, а что ему это сулит, если он ввяжется или наоборот отговорится от участия в непонятной игре.
– Достойный вопрос грамотного оперативника! – покровительственно похвалил Дунаев О.С., без спросу беря со стола Непримерова распечатанную пачку «Феникса» и ловко выщёлкивая из неё одну сигарету. – Я ведь давненько присматриваюсь к тебе, лейтенант, – доверительно сообщил он. – А неделю назад связался с Москвой, по своим каналам, и доложил, что основную ставку разработанной операции стану делать, опираясь на тебя. Поблагодари судьбу, что анкета твоя, как с иголочки! И знай теперь, что в нашем подразделении на тебя открыт денежный счёт и заочно присвоено звание старшего лейтенанта. Кстати, потом аккуратно, на стандартном листе, напишешь автобиографию, а то мне передали, что там у нас в кадрах уже ворчит один столоначальничек. Ну а в остальном, если мы успешно проведём операцию, тебе обеспечена должность в областном аппарате четвёртого отдела УКГБ и внеочередное звание капитана! Смекай! В нашей фирме веников не вяжут, понял? – говоривший по-панибратски хлопнул Непримерова по плечу, роняя пепел с сигареты ему на стол.
– А почему ваш выбор выпал именно на меня? – всё ещё сомневаясь в реальности происходящего и с плохо скрываемым волнением в голосе, полюбопытствовал инспектор.
– Викентий Антоныч, дорогой! – законспирированный агент вновь хлопнул по плечу лейтенанта. – Наша служба работает, а не спит! Я только раз гляну по сторонам – и уже за километр вижу перспективных людей! Администрация вашего лагеря и та разобралась, что есть в тебе деловая хватка, коли перевела из отрядников в оперативную часть. На оперработе, сам знаешь, дилетантам ничто не светит, потому что на ней извилиной шевелить надо! Со званием – да, обидели тебя малость; но теперь и это не важно, потому что перед тобой новые горизонты открылись… Ну со временем, если захочешь, лично сам разберёшься, кто тут мешал твоему служебному росту! – говоривший оборвал свою фразу на довольно высокой ноте и ткнул чадящий окурок в пепельницу.
– Ну, спасибо вам за оказанное доверие! – прочувствованно и вместе с тем стараясь быть сдержанным, отозвался Непримеров. В душе-то он ликовал: «Заметили наконец! И не какой-то замухрышка из местных, а человек из самой Москвы! Надо же, здорово как сказал, что перспективных людей за километр видно!»
– Тогда начнём с разбора первого задания. С этого момента ты переходишь в моё непосредственное подчинение, лейтенант! Перво-наперво побываешь в спецчасти и ознакомишься с моим уголовным делом, чтобы персонально убедиться насколько чётко оно сфабриковано. Там, скажу тебе, запутано так – комар носа не подточит. Сам генерал Адептов непосредственно утверждал легенду для каждого входящего в состав группы. А то обнаглели, понимаешь ли, эти новоиспечённые дельцы – уже среди бела дня золото у государства воруют! – патетически воскликнул агент. – Короче, дело там с пышным букетом статей из УКа, а срок прописан в двенадцать лет. От тебя требуется: подготовить так документы, чтобы вывести меня на бесконвойку; а там мы примемся устанавливать новые связи. Тут вместе со мной в колонию внедрён наш коллега – профи высшего класса! Звание его капитан. Здесь в лагере он проходит под личным делом как Усковец Демьян Иванович. Его также потребуется вывести на бесконвойку. Тщательно обдумай моё задание, найди нужные мотивировки, а затем мы вместе пойдём к начальнику колонии, где ты ему всё расскажешь. Подполковника Залихванова проверяли ребята из областного УКГБ – он к золотому промыслу причастности не имеет, поэтому мы и его смело подключим к операции; тем более, что без него тебе нас на бесконвойку не определить. Всё, лейтенант! Пока я буду называть тебя лейтенант: так проще, – он подмигнул новоприобретённому другу и, поднимаясь со своего места, протянул Непримерову руку. – В отряд за мной дневального не присылать – я сам разыщу тебя.
Уже направляясь к двери, вдруг спохватился и бесцеремонно сгрёб со стола инспектора пачку «Опала».
От Непримерова Олег Дунаев прямиком направился в свою секцию и тут же завалился на шконцы поверх одеяла, даже не снимая сапог. Он размышлял об итогах своего визита.