– Сейчас тебе объяснят! – между тем бойко парировала Марианна мужу в ответ и нагло ухмыльнулась в глаза.
Андрей повернул голову и пробуравил бешенным взглядом сидящего с ним рядом друга по каратэ.
– Ты что ли, сука, устроил эту комедию?! – грозно спросил он у Сотова.
– Ну ты особо-то не сучи, – сдержанно отозвался тот. – Мариашка тебе верно ответила, что сейчас всё объяснят. Если хочешь, могу и я объяснить. Собрались мы здесь, чтобы выяснить, кто из нас проявил нравственную нечистоплотность и замылил монеты. Мы, как говорится, коллективным трудом план этот разрабатывали, потом сколь стерегли момент, а кто-то один вдруг собрался разбогатеть! Нехорошо… – фальцетный громко и осуждающе вздохнул.
Андрей резко поднялся из кресла, но сидящий с ним рядом мужчина с умным лицом, грубо дёрнул его за руку:
– Сядь и не рыпайся! Если не ты взял, а твоя следовательша, то с ней и договариваться будем…
– Да я вас за сестру!.. – к лицу Андрея прихлынула кровь.
– Ну-ну-ну! Зачем так сурово?! – сказавший это проворно встал на ноги и перекатил кресло к противоположной стене – оно оказалось на колёсиках. Вновь опустившись в него, он вытащил из кармана пистолет и положил его рядом с собой на подлокотник, а уж затем снова обратился к Обручеву. – Если ты такой праведный, тогда и расскажи здесь сестре своей правду, как ты уничтожал протокол и не дал ходу заявлениям дедушки… Да-да, того самого водителя «Запорожца»! Ещё просвети, как ты убил всеми уважаемого Эдуарда Перфильевича… Ты что же думал, что кроме тебя у меня нет знакомых в милиции?! Ты просто забыл, дорогой, что я, кроме прочего, ещё и майор внутренней службы, начальник оперативной части колонии и был им уже тогда, когда ты только на санках с горки катался! Минутку, – остановил он Андрея, порывавшегося что-то сказать, – сначала договорю я. Когда Габулаева распотрошили в морге, то я через час уже знал, что прежде, чем оказаться в петле, дядя Эдик принял по шее оригинальный удар. Тут мы все трое занимались в одной секции, и только трое способны на такого рода удары… – в этом месте Леонид Львович Устрицын допустил паузу и небрежным движением руки переместил по подлокотнику пистолет, вольготно разваливаясь в кресле, а затем продолжил: – Точнее, если ты не забыл, я вас с Валеркой и тренировал, и только вас двоих обучил этим ударам! Но если начинать разборки лично с меня, то есть совершенно независимые свидетели, которые подтвердят, что меня в день убийства вообще не было в городе. И ещё!.. Кому более всех стало выгодно, чтобы пенсионер упал с балкона? Ведь упал он сразу после того, как полковник Яснов принялся шерстить подчинённых по делу об исчезновении протокола о ДТП! А теперь после всего здесь сказанного подумай, как с тобой поступит родная сестрёнка, если я вдруг отпущу вас на пару подобру-поздорову?
– Послушай, Лёня! – изо всех сил беря себя в руки, заговорил Андрей. – Я когда-то немало прозанимался у тебя в секции, нас многое связывает, и ты прекрасно меня знаешь. Что тебе сейчас за резон, делать из меня козла отпущения?! Какая выгода?! Я клянусь тебе, что не брал никаких монет!
– Тогда получается, что коллекцию «приобрела» Елена Владимировна! Ты останешься здесь, пока она быстренько её привезёт, так что ли?! Нет, не привезёт, потому что клятвы твои ничего не стоят! Хочешь, пофилософствую, «почему»? Вот если бы в советское время ты бы дал мне честное ленинское, я бы наверняка задумался, потому что была в нас идея, вера и чистота помыслов; а сейчас подойди на улице к любой бабушке-ветеранше, что сигаретами в открытую торгует и самогон гонит средь бела дня, да скажи ей, что безнравственно это, бабушка, аморально, гадко! Плюнет она тебе в рожу или матом обложит, вот и весь сказ. Девиз жизни сейчас, Андрюша, другой, и песня другая. Раньше как пели – прежде думай о родине… А теперь – прежде думай о денежках! Испоганился народ! Или ты исключение? Ты думаешь, я Валере верю или он верит мне? Просто у Валеры, как и у меня, алиби, что в квартиру к Габулаеву он в тот день не входил; зато, когда он вместе с Наташкой подъезжал к дому Перфилича, ты как раз отъезжал на такси именно от его подъезда. Правда после того, через считанные минуты, в квартире побывала Марианна, но я не думаю, что и она владеет опытом борьбы каратэ.
Закончив свою речь, Устрицын зловеще усмехнулся и счёл нужным добавить:
– Вон у Наташки греется на печи чугунок с водой; а как только он закипит, мы и примемся выяснять, где золотые монетки…
– Да ты что, Лёня! Когда мы ездили отдыхать в Красногорск с Валеркой, ведь тогда и завязалась вся эта история… В нашем номере Габулаев оказался совершенно случайно, а потом он в подпитии похвастался про коллекцию. Но мы не скрыли того с Валеркой, рассказали тебе; а потом ты же сам разработал весь этот план: по нему мы и Мариашку подложили в постель Эдику, и рано или поздно она бы всё равно стащила коллекцию, а на худой конец разузнала, где он её хранит. Так был ли мне смысл убивать Габулаева?! Другое дело, если бы я замочил Марианну!