Однажды, лёжа с Эдуардом Перфильевичем в постели, она полушутя-полусерьёзно спросила: «Ах, откуда у вас такое богатство?» Его ответ был лаконичным: «Прими, детка, добрый совет – не задавай страшных вопросов». И она, кажется, поняла.
Не смотря на нежданность визита, Марианну Габулаев встретил приветливо и даже помог скинуть с плечиков плащ, а уж затем удалился на кухню.
«Кофе заваривает», – догадалась Марианна.
И впрямь, минут через десять, Эдуард Перфильевич показался в дверях зала с серебряным кофейником в руках. Водрузив его посередине стола, он снова возвратился на кухню и так ходил взад-вперёд, пока не принёс по-отдельности ложечки, сахарницу, коробку конфет, причудливой формы фарфоровую посудину с грушами и лимонами и, в довершение, бутылку коньяка.
Квартира Габулаева была просторной, старой планировки (позже такие квартиры начнут величать сталинками), да и её убранство выглядело под стать – шикарное и основательное, даже если учитывать в ней лишь самое основное, ну скажем, от двух здоровенных толстых ковров на стенах, вероятнее всего, что и ручной работы, и огромного паласа по всей площади пола, до двенадцатиламповой люстры на потолке с висюльками из хрусталя. Ещё в этой квартире нельзя было обойти вниманием широченные кресла с высокими спинками и массивными подлокотниками, ну и конечно мощные полки из тёмного дерева, плотно заставленные книгами. Марианна как-то приглядывалась к этим полкам, но ничего интересного там для себя не выглядела – всё что-то связанное с медициной, а она и из художественной литературы кроме Чейза и Агаты Кристи ничего не читала, да ещё, правда, в школьные годы умудрилась осилить половину «Войны и мира».
Они уселись за стол, тоже непривычной – в виде трапеции – формы, и Эдуард Перфильевич с благоговением на лице аккуратно распечатал бутылку с коньяком, наполняя им две крохотные рюмочки. Пить из такой мелкой посуды Залихванова была не приучена, но в гостях у старикана марку приходилось держать. Ещё, к тому же, она никогда не слышала, чтобы хозяин этой квартиры ругался бранными словами; другое дело дома – там отец по любому поводу мог завернуть матюгом в три этажа, даже вот хоть теперь, когда дослужился до подполковника, но там у них и мамаша по этой части не шибко-то спуску давала!
А с Непримеровым Марианна как раз и познакомилась с расстройства после тех злополучных рюмочек. Да и кроме того, что можно было ей взять со старикашки по части-то любовных утех – ей, девке темпераментной и прямо-таки с неуёмной энергией, – если чаще всего старый козёл разве и мог, как ухватиться двумя руками за сиську, да так и просидеть целый час, пока на подбородке на начинала зависать слюна вожделения. Скверно, короче, было у Залихвановой на душе, потому и решила завернуть в гастроном, чтобы взять там бутылку водки, да и расправиться с ней, как говорится, чисто по-русски. С этой целью (бутылка была уж при ней) завернула к одной подружке, но дома той не оказалось; зато при выходе из подъезда она столкнулась с привлекательным лейтенантом, который галантно посторонился, пропуская её на улицу. Как заметила Марианна, офицер был под хмельком, однако моментально сориентировался:
– Всю жизнь мечтаю познакомиться с такой девушкой… Меня зовут Викентий Антонович!
– Весьма мило! – с готовностью отозвалась Залихванова. – А меня Марианна Васильевна! – она сделала робкий шажок, чтобы следовать дальше, и в то же время надеясь, что он как-нибудь задержит её. И надежды её оправдались.
– Марианна Васильевна! А можно вас пригласить на чашку индийского чая с конфетами «Ласточка»?
– Ой, что вы, что вы! – Залихванова изобразила неподдельный испуг на лице. – Пить индийский чай с «Ласточкой», да при том и с незнакомым мужчиной?! Нет, нет, конечно же я не могу… от этого отказаться! – звонко рассмеялась она.
Так Залихванова впервые оказалась в квартирке у Непримерова. Там они запросто пили водку из гранёных стаканов и закусывали её конфетами «Ласточка», а когда конфеты закончились, отыскался и солёный огурец. Тут к слову будет сказать, почему эта самая «Ласточка» попала на непримеровский стол в столь ограниченном количестве. А вся беда в том, что в кармане прапорщика Леденцова конфет завалялось немного, да и те в нём поизмялись изрядно, когда на проходной он встретился с инспектором оперчасти, и тот его попросил чего-нибудь к чаю. Ну так вот, столь экзотическая закуска Марианну ни капельки не смутила, напротив, именно в такой обстановке она чувствовала себя, как рыба в воде.