И не этот ли страх простых решений проблемы, на которую брошены колоссальные резервы в рамках национального проекта, парализует волю вершителей женских судеб? И способны ли еще люди нашей развитой цивилизации сквозь информационный шум и спам в интернете и обществе услышать заботливый голос одного из великих: «Нельзя безнаказанно мошенничать с фундаментальными законами жизни» (Алексис Каррель)?
В следующей части любопытные в отношении своего здоровья читательницы узнают, если у держателей сайта по-прежнему достанет решимости, почему центр нашего научного — практического интереса переместится в Сибирь, в город Томск, кем-то опрометчиво названный «Русскими Афинами», а потом в Италию и даже в г. Вашингтон.
Часть III. Что может медицина
Антиметей:
— Обвиняю Прометея в том, что он доверил эту божественную и неодолимую стихию пастухам рабам и всем, кто к нему приходил; что он не отдал ее в руки избранных, которые берегли бы ее как государственное сокровище и владели бы им! Обвиняю Прометея в том, что он разгласил тайну открытия огня, которая должна была принадлежать правителям страны!
Судьба готовила испытания, которые я не мог предвидеть, но мог предчувствовать. Когда были получены около десятка положительных отзывов о внедрении предлагаемых методов психотерапии в разных городах России, была написана и подготовлена для начального прочтения специалистами диссертационная работа, состоялось и первое взаимодействие с учеными, которые должны были сказать свое ответственное слово. Визит в военно-медицинскую академию принес неожиданность — одобренная ранее профессором Кира работа вдруг была оценена им же с позиций человека, страдающего зубной болью. Были сделаны замечания, которые, как правило, высказываются (и, соответственно, воспринимаются естественно) на этапе подготовки работы, но не при ее завершении. Вместе с тем профессору удалось сохранить маску доброжелателя. Потребовался еще год на доработку и исправление замечаний, чтобы она могла быть представленной в диссертационный совет Военно-медицинской академии. Когда исправления были завершены, состоялась повторная поездка в Петербург в 2001 году.
Предшествующие десятилетия кафедры акушерства и гинекологии ВМА прежде всего связаны с именем выдающегося врача и педагога профессора В.П. Баскакова. Наделенный талантами блестящий ученый и изумительной внутренней красоты человек, с начала восьмидесятых активно поддержавший исследования Н.В. Старцевой, щедро делился своим дефицитным временем и научными рекомендациями со мной. Внимательно читал и делал коррективы в диссертации, которая потом пошла на стол профессору Кира. Встреча с В.П. Баскаковым в том 2001 году была такой желанной (он был как путеводная звезда в холодном научном мире расчета), но грустной. Дождавшись после приема больных, я увидел его в скрытой печали и придавленным усталостью. Разостлав стол с прекрасным походным обедом, приготовленным любимой и любящей женой, он угостил меня и армянским коньяком. Слова его выражали внимательную заботливость, а осторожный искоса брошенный взгляд имплицитно вселял тревогу. Вместе с тем я знал и чувствовал, что пока есть Виктор Павлович, моя песня любви к женщине не может прерваться. После прощального объятия я сказал: «Знаю, что вступил на Голгофу».
Хотя страха не было.
На следующий день была аудиенция у Кира. Маска доброжелательности еще болталась возле лица на тоненькой подвязочке, и он, задержавшийся где-то после операции и сильно преувеличивающий свою усталость, заявил, что диссертацию он не может взять в ученый совет для защиты. И махнул рукой куда-то в сторону Сибири, указывая направление моих дальнейших устремлений. Оставалась последняя зацепка изведать честь советско-русского офицера: «Могу ли я рассчитывать на положительный отзыв внешней организации в лице ВМА?» Ответ: «Бесспорно!»
Но это было лишь первое постижение главного смысла военного искусства.
Осенью того же года диссертация была представлена в Томский государственный медицинский университет, на кафедру акушерства и гинекологии, где и состоялась предзащита. А как не просто это, когда психотерапевт вынужден защищаться по специальностям «Медицинская психология» (на выбор — «Психиатрия») и «Акушерство и гинекология». В стране, где психотерапия, едва вылупившись из небытия, исчезла еще на заре Советской власти, обучение людей преодолению страха — рискованное занятие. В стране, где устами обычно молчаливых ученых едва ли не большинство соматических заболеваний сегодня отнесены к числу психосоматических (то есть признается ведущая роль психики в их происхождении), до сих пор психотерапия не считается научной специальностью. Государство, прямо или косвенно, поддерживающее церковные догмы, оставляет психотерапии (базирующейся на трудах Павлова, Бехтерева Могендовича) право самой доказывать свое отличие от шарлатанства всех уровней. Если Павлов и Бехтерев не нуждаются в представлении, то о Могендовиче следует сказать, что он являлся одним из основателей отечественной космической медицины.